Алексей Рыбин - Фирма

Однако очень немногие в Петербурге, а в Москве и подавно, знали, сколько лет Шурику. Он был настолько подвижен, настолько по-юношески неуклюж, мимика его была столь хаотична и порой гротескна, жесты столь порывисты и угловаты, что когда Шурика видели впервые, то на язык само собой напрашивалось определение "молодой человек". Правда, слегка потасканный, но ведь не где-нибудь работает – в шоу-бизнесе. Можно понять.

Именно так – "молодым человеком" – и называли Александра Михайловича продавщицы в магазинах.

Это не смущало Шурика. Он считал, что маскировка, обманчивая внешность, вид этакого простачка-шустрячка – все это идет на пользу в его работе. Гольцман на первых порах пытался внедрить в сознание Шурика мысль о том, что встречают-то по одежке, а "одежка" – не просто костюм, это и умение двигаться, умение правильно сидеть, красиво стоять, уверенно говорить, выглядеть естественным и быть обаятельным. Словом, "одежка" – это те необходимые элементы внешнего облика, которые располагают к сотрудничеству "серьезных партнеров".

Шурик не спорил с начальством, он продолжал бегать, словно мальчишка, и очень быстро доказал Гольцману собственную рентабельность. А когда генеральный увидел, какую прибыль приносит работа Шурика, то раз и навсегда оставил всякие нравоучения и больше не заикался об имидже, этикете и протоколе.

Единственным проколом, если уместно говорить об одной из самых дорогостоящих слабостей Шурика как о "проколе", была страсть к хорошим машинам.

В Петербурге, в теплом гараже неподалеку от дома, в котором проживало семейство Рябого – жена Танька с двумя сыновьями Венькой и Генкой, – стоял серый "БМВ", которым пользовалась большей частью супруга Шурика. В столице же у первого зама Гольцмана имелись мини-вэн "Крайслер" для "черной" работы – иной раз приходилось и по всяким пригородам мотаться, артистов подвозить, да с инструментами, да с девками, – и новехонький "Мерседес-350" ("скромненько, но со вкусом, чего глаза мозолить", – говорил Шурик об этой машине, предназначенной для его личных поездок по столице).

Весь облик Шурика настолько не соответствовал этим автомобилям, что как-то раз его чуть не арестовали. Ситуация вышла достаточно комичной.

Шурик провожал в Петербург группу "Муравьед". Гастроли были суматошными и нервными. Закончив возню с музыкантами, Шурик отвез их на Ленинградский вокзал, где и поставил свой вэн на стоянке. Ребята с администратором пошли в кассы выкупать забронированные билеты, а Шурик стоял рядом с открытой дверцей машины, покуривал "Кэмел" без фильтра, который внешне ничем не отличается от пролетарской "Примы", и поплевывал на асфальт.

Издалека, со стороны вокзала, к нему неторопливо, но очень целенаправленно двигался наряд милиции – два молодца в погонах, один держал на плече автомат, второй поигрывал дубинкой. Они с улыбочками подошли к Шурику, встали напротив и уставились на потертого мужичка с "Примой", как им показалось, во рту, который торчал рядом с шикарной иномаркой и вроде бы размышлял, чего же ему с ней делать.

Шурик молча взирал на милиционеров и продолжал спокойно курить, не отвечая на улыбочки.

– Документики предъявите, – преувеличенно вежливо обратился, наконец, к Шурику тот, что был повыше ростом.

– Пожалуйста.

Шурик протянул лейтенанту паспорт с питерской пропиской. Никаких регистраций в Москве Шурик никогда не проходил, считая это пустой тратой времени.

– Так-так-так…

Лейтенант полистал паспорт и протянул его своему напарнику.

Искоса посмотрев на трубку мобильника, торчавшую на поясе Шурика, он улыбнулся еще шире и выдал следующую просьбу:

– Документик на трубку.

Шурик поморщился – совершенно не до этих ментов ему было. В голове, как всегда, теснились наполеоновские планы, выстраивались тонкие схемы взаимодействия с московскими продюсерами, и Александр Михайлович даже не расслышал последней фразы, с которой обратился к нему паренек в форме.

– Что? – спросил Шурик, сплюнув на асфальт.

– Документик на трубку, – повторил тот, проследив за плевком и покачав головой, оценивая заплеванный асфальт рядом с роскошной машиной.

– Просрочен, – лейтенант поднял глаза на Шурика и передал бумагу второму, который уже держал в руке паспорт Рябого, а теперь присовокупил к нему и документ на мобильник.

– Машина чья?

– Моя.

– Шофер, что ли?

– Хозяин.

– Хо-зя-я-ин, – протянул лейтенант. – Ну-ка, из карманов все достаньте.