Алексей Рыбин - Фирма

Портнов взял несколько кассет, десяток дисков и два "дата", как именовались кассеты "DAT" для профессионального пользования.

Беленький покосился на приятеля:

– Чего, "дат" купил, что ли?

– Так у меня давно, – пожал плечами Портнов. – Студия-то за мной осталась. На мои бабки сделана.

– Ну да. Твоим ребятам она теперь на хер не нужна. Им "ВВВ" все запишет в лучшем виде.

– Они что, с Вавиловым контракт подписали?

– Не они. Вавилов с Неволиной. А ребята при ней.

– Да… При ней. Ну, поглядим, где им лучше.

– А чего глядеть? – опять сказал Беленький, но уже по другому поводу. – Там и сытно, и тепло. Бабки идут неплохие. Правда, пашут, как кони. Каждую ночь по клубам чешут. И гастроли еще, туда-сюда… Чес, в общем, жуткий. Вавилов своих артистов гоняет по полной. Пока не выработаются.

– Ну, у Неволиной еще фора по времени есть. Лет на десять можно забивать в работу.

– Да. Возраст позволяет.

Леша приехал в свою студию, которую долгие годы, экономя на всем, собирал и монтировал в подвале, смежном с музыкальным магазином. Хозяин магазина просто так, из хорошего отношения, уступил Портнову две комнатки. Леша отсек их деревянной перегородкой от торгового зала, кое-как звукоизолировал, установил сигнализацию, купил телефонный номер, поставил железные двери.

В общем, деньги в этот подвал Портнов вложил немалые, не говоря уже об аппаратуре, компьютерах, пультах и прочем. Хорошо хоть Валя ничего не понимала в стоимости оборудования, а Леша не сообщал жене, сколько тысяч долларов здесь похоронено.

Будущий продюсер включил "дат", усилитель, отрегулировал громкость на пульте, устроился между колонок и, сунув кассету в аппарат, нажал на кнопку.

Через полчаса он уже звонил Беленькому:

– Слушай, кто это? На "дате"?

– На каком?

– Ну, там написано "Рената"

– А, эта… Ты что, Леша? Тебе в самом деле понравилось?

– Это круто, старик. Это по-настоящему круто.

– Слушай, Портнов, у тебя, после того как твои пацаны к Раисе отвалили, совсем крыша протекла. Это отстой первостатейный. Совок. Кабак. Такие писни только в симферопольском ресторане спивать. Под водочку и баклажаны. Чума!

– Кто она такая?

– Да я же говорю – в кабаке пела, в Симферополе. Решила, что может работать по-взрослому. Ты же в провинции чесал, старик?

– Ну.

– Тогда должен знать, что в каждом городе, в любом ресторане таких ренат – хоть жопой ешь.

– А песни чьи?

– Если ты называешь это песнями, то ее.

– Координаты есть?

– Ну, ты вообще… А я хотел еще тебе посоветовать, у кого башлей занять под контору. А в такое дело, извини, я не впишусь…

– Координаты, говорю, есть?

– Да есть… Я тебе вот что, Леша, посоветую. Если ты на нее так запал – я понимаю, бывает, – то слетай к ней в Симферополь, трахни там ее пару раз, покури анаши и возвращайся. У меня есть на самом деле интересные ребята. И без этого провинциального пафоса, от которого меня просто тошнит. Понял?

– Понял. Давай адрес.

– Под рукой нет, я тебе по мэйлу пришлю. Только учти, Леша. Я понимаю, ты запал там на что-то, ты музыкант, тебе видней. В смысле музыки. А в смысле раскрутки – на меня не рассчитывай. Мы приличное радио, всякую гопоту подзаборную я крутить не буду. Только если за очень большие бабки. И то еще подумаю. Репутация главнее бабок.

– Санкт-Петербург, зурнал "Рок-Фузз". Рената, сто ты думаесь о попсе?

В зале засмеялись, улыбнулась и Рената.

– Девонька, – сказала она. – Сто зе ты, маленька така, одна ходись? Не боисся?

"Девонька" – крохотного роста девчонка в черной "косухе" и огромных квадратных ботинках на коротких полных ногах, затянутых в черные джинсы, – не смутилась, смело прошепелявила свое:

– Я все-таки хосю узнать, как ты относисся к…

– Я к ней не отношусь, – ответила Рената. – Я не знаю, что такое попса. Есть музыка и не музыка. Я – профессиональная певица…

– А где вы учились? – спросил высокий импозантный мужчина в строгом костюме. Он вовсе не походил на прочих представителей "музыкальной журналистики", сидевших на пресс-конференции. Такому бы впору на фоне Белого дома передавать репортажи из Вашингтона о здоровье президента и проблемах "Бэнк оф Нью-Йорк".

– В музыкальном училище, если это имеет значение. У себя на родине.

– Вы хотите вернуться домой?

– Почему вас это волнует? Вы намекаете на то, что я, типа, провинциалка такая тут сижу, да?

"Не без этого", – шепотом, анонимно, из середины зала.

Рената привстала со стула, нависла над столом своим длинным телом.