Росарио Ферре - Дом на берегу лагуны

Хотя Кинтин, казалось, не разделял эти нелепые предрассудки, я всегда подозревала, что он притворяется и что в глубине души в этом вопросе он такой же, как вся его семья. Однако он ничем не рисковал, влюбившись в меня, поскольку моя семья была белой куда ни кинь. Предрассудки Кинтина проявились позднее и привели к разногласиям между нами. В любом случае во времена нашего жениховства в Понсе большинство наших друзей и родственников думали так же, как Кинтин, – белое происхождение надо рассматривать как свое преимущество.

Когда на Острове появились американцы, священники забыли о книгах чистоты крови. Церковные приходы обнищали, и множество документов либо сгорело, либо погибло во время ураганов, когда ветер срывал ветхие крыши церквей. Практика записи браков в эти позорные книги прекратилась еще и потому, что считалась недостойной американских граждан.

Сохранять должный уровень при таком положении вещей становится все труднее, увещевала Ребека Кинтина. При новых демократических порядках никто ни во что не ставит благородное происхождение, и уже почти невозможно найти семью, где не было бы темных пятен. Любой, кому по карману купить билет, может пойти на спектакль в театр Тапиа, например, или снять шикарный номер в отеле «Палас» или в отеле «Графство Вандербильд». И что хуже всего, каждый, у кого есть деньги, может записаться в новый Университет Пуэрто-Рико на Рио-Пьедрас, учрежденный на американские доллары, и в результате получить мантию и шапочку.

Поддавшись чувственному шепоту волн и шороху пальм, а также легкости, с которой простые люди сходились для внебрачного сожительства под их сенью, буржуазия постепенно начала менять свои взгляды. Адская жара и, как следствие этого, некоторая обнаженность тел, а самое главное – красота мулаток, с которыми, благодаря новым порядкам, сожительствовали везде и всюду, – все это привело к тому, что креольская буржуазия понемногу забыла о преимуществах чистоты крови. Молодые мулатки хорошо одевались и работали где хотели. Юноши из хороших семей впервые в открытую признавали их красоту, которая до того была тайным сокровищем, и через двадцать лет после прибытия американцев Остров захлестнула настоящая эпидемия смешанных браков. В казино и других общественных местах люди стали шептаться, что от мулаток исходит неповторимый аромат кофе с молоком, который делает их еще привлекательнее.

Однако кое-какие буржуазные семьи, те, у которых было действительно много денег, как у Мендисабалей, упрямо придерживались старинных испанских обычаев и требовали от своих детей неукоснительного их исполнения. Они предупреждали своих отпрысков, чтобы те были разборчивы в отношении дружеских связей, и советовали спрашивать фамилию прежде, чем устанавливать серьезные отношения, чтобы таким образом можно было убедиться в чистоте происхождения. Такие семьи Ребека всякий раз, когда заходил разговор на эту тему, ставила Кинтину в пример.

В прошлом Мендисабали и другие семьи испанского происхождения обычно отправлялись путешествовать в Европу. Лишь единицы побывали в Соединенных Штатах. Многие родились в Европе, и у них оставались там родственники; иные владели там собственностью своих предков; а были и такие, кто мечтал однажды вернуться на родину, хотя, видит Бог, случалось это редко.

Сделавшись американскими гражданами, буржуа стали ездить в Соединенные Штаты и посылать учиться своих детей в самые престижные университеты Севера. Путешествие на континент было в те времена сопряжено с целым рядом трудностей как на море, так и на суше; авиация поставила самолеты на широкую коммерческую ногу только в двадцатые годы. Компания «Пан Америкэн» ввела в обращение гидросамолеты-амфибии, и с тех пор они стали бороздить воды бухты Сан-Хуан. Отсюда они летали до Пуэрто-Принсипе, а потом до Сантьяго-де-Куба и Майами. Когда клиперов еще не было, можно было на пароходе доплыть из Сан-Хуана в Джексонвилъ, а там сесть на междугородний автобус. Из Флориды ходили поезда – через Вашингтон и Филадельфию – до самого Нью-Йорка и Бостона. Но поскольку паровозы работали на угле, а душа в поездах не было, не стоило надевать белое – пассажир прибывал на станцию назначения черным с головы до ног.

Путешествуя таким образом, креольские буржуа начали мало-помалу подозревать, что в книгах чистоты крови был большой смысл и что не мешает научить своих детей почитать старинные обычаи. Когда, например, они садились на поезд в Джексонвиле, оказывалось, что черные пассажиры не могут ездить в вагонах для белых; питались черные и белые в разных ресторанах и даже писали и какали в разных туалетах. Данное открытие их встревожило, и поначалу они отказывались верить своим глазам. У них в стране такого быть не могло, удивленно говорили они, там все ели, писали и какали в одних и тех же местах. Концепция равенства всех перед законом, которую новый демократический режим Соединенных Штатов жестко установил на Острове и которую они приняли с распростертыми объятиями и исполняли с таким усердием, ибо хотели быть добропорядочными американцами, на практике, оказывается, сильно отличалась от теории.