Array Array - Сюзи, «Лед Зеппелин» и я

«И каково это желтой лошадке быть одиночкой и чувствовать себя не такой, как все?» — думала Манкс, и ей от этого было очень грустно.

— Они должны были сделать еще одну желтую лошадку, — говорила она друзьям. — Так же нечестно.

— Уймись, — отвечали ей друзья. — Ты собрала весь набор. Чего тебе еще?

Но Манкс была несчастна. Она никак не могла отделаться от чувства, что в табунке пластмассовых лошадей, кочевавшем по ее столу, завелось маленькое одиночество.

— Наверно, ужасно быть единственной желтой коняжкой. Что если остальные смеются над ней, когда меня нет рядом?

И Манкс продолжала покупать хлопья. У нее накопился огромный табун коричневых и черных лошадок, но еще одной желтой она никак не могла найти. Ей стало совсем грустно, а время уходило. Специальное предложение вот–вот должно было закончиться. Компания, производившая хлопья, собиралась запускать новую рекламную акцию, лошадок больше не планировалось. Сеансы у психотерапевта, которые Манкс прежде заполняла рассказами о своем одиноком детстве, мигом переключились на бесконечные поиски еще одного желтого пони.

Я тогда уже был знаком с Манкс. Я знал, что она несчастна из–за желтой лошадки, но ничего в связи с этим не предпринимал. Никто ничего не предпринимал, кроме Эндрю, который подъехал на микроавтобусе к супермаркету, скупил все до одной пачки с хлопьями, включая те, что были на складе, отвез их к себе домой, вытряхнул содержимое на простыню в гостиной и, в конце концов, нашел еще одну желтую лошадку. И отнес ее Манкс. Ее лицо озарилось. Она лучилась счастьем.

С тех пор она влюбилась в Эндрю навсегда. Она была восхищена тем, что он понял, как это для нее важно. И не просто понял, но и что–то предпринял.

Эндрю в итоге, бросил Манкс ради другой женщины. Он любил Манкс вовсе не так сильно, как она его. По правде сказать, паршиво, что он нашел желтую лошадку. Если бы он ее не отыскал, Манкс не влюбилась бы в него так отчаянно, а от лошадиного кризиса в конце концов бы оправилась. От Эндрю ей оправиться не удалось.

— Я от этого никогда оправлюсь, — говорит Манкс мрачно и часто.

— Да, Манкс, мы старались, как могли, но не вышло. Так уж наша жизнь сложилась. Давай–ка лучше вернемся к «Лед Зеппелин», а то мы совсем загрустим.

Стулья убраны и группа снова выстраивается в боевой порядок.

— Сейчас прозвучит песня, которая служит нам компасом всюду, где мы бываем… Это еще одна композиция с э–э… с нового альбома… она называется «Песня остается прежней»…

Тут на меня налетает легкий приступ паники. Вдруг они не станут играть «Целую уйму любви» и «Лестницу в небо»? В таком случае моя жизнь кончена. Если «Лед Зеппелин» не сыграют «Целую уйму любви» и «Лестницу в небо» — это катастрофа. Атлантида, едва поднявшаяся из пучин, вновь утонет, не оставив следа.

«Песня остается прежней» — ничего подобного я в жизни не слышал. По мере развития темы Роберт Плант сохраняет молчаливое королевское достоинство у микрофонной стойки. Даже когда не поет, он, кажется, вполне счастлив на сцене. Не мечется нервно туда–сюда, как иные вокалисты. Стоит себе спокойно, немного пританцовывая, вполне расслабленный. Джон Пол Джонс, по–прежнему с бас–гитарой на шее, уходит за свои мощные клавиши и начинает играть аккомпанемент на «Меллотроне». Так весь вечер он и переходит от клавиш к басу. И почему–то когда он играет на клавишах, не складывается впечатления, что баса не хватает.

Композиция входит в затяжную коду. Никогда еще меня так не трогала песня, которую я слышал впервые.

— Ну как, сойдет? — говорит Роберт Плант. Все орут, что да, и в наших воплях тонут несколько его следующих слов.

Фиона слезает с шеи Зеда и становится рядом с ним. Зед где–то в собственном мире. Я вижу, что ему не хочется отвлекаться, Фиона, однако, назойлива. Она наматывает на свою руку несколько его локонов и силком, повернув его голову, целует. Как только ей удается привлечь его внимание, они долго–предолго целуются. Я оглядываюсь на Черри, а она смотрит на Зеда и Фиону и улыбается. Вот уж не подумал бы, учитывая ее страсть к Зеду. Наверно, ее просто накрыло безумие из–за сексуальной энергии «Лед Зеппелин». Что думаю по этому поводу я сам — не знаю. Мне не по вкусу все, что может вызвать проблемы у Зеда. Но мне по вкусу все, что ведет к доступности Сюзи. К несчастью, Сюзи болтается с Грегом где–то сзади. Я трясу головой. Подумаю об этом позже. Первые жутковатые ноты «Ошалелого и очумелого» скатываются со сцены, и не остается времени думать о чем–то другом.