Сара Уотерс - Бархатные коготки

Вечер продолжался; он казался мне самым приятным за всю мою жизнь. Я наблюдала за Рут и Норой: они клонились друг к другу и хохотали. Посмотрела на Энни; ее рука лежала на плече мисс Раймонд, взгляд прилип к ее лицу. Я повернула голову к Флоренс: она улыбалась.

— Ну как, Венера, все хорошо? — спросила она. Прическа ее растрепалась, вьющиеся пряди спускались на воротник.

Тут Нора завела одну их своих серьезных историй: «Вот эта девушка приходила сегодня ко мне в контору и…»; я зевнула, перевела взгляд на игроков в бильярд и с удивлением обнаружила, что все они, отвернувшись от стола, глядят на меня. Похоже было, что они меня обсуждают: одна кивнула, другая помотала головой, третья, скосившись на меня, многозначительно постукивала кием об пол. Мне стало немного не по себе: может, я, надев при короткой стрижке юбку, нарушила местные неписаные правила? Я отвернулась, а когда снова посмотрела в ту сторону, одна из женщин отделилась от остальных и решительно двинулась к нашему отсеку. Это была крупная девица с закатанными до локтя рукавами. У нее на руке я различила грубую татуировку зеленоватого оттенка и к тому же расплывчатую — ее можно было принять за синяк. Добравшись до нас, она оперлась татуированной рукой на перегородку и наклонилась, заглядывая мне в глаза.

— Простите меня, милочка, — произнесла девица довольно громко. — Но мой парень Дженни вбила себе в голову, будто вы та самая Нэн Кинг, что выступала в мюзик-холле с Китти Батлер. А я поставила шиллинг, что ничего подобного. Не рассудите ли вы нас?

Я быстро оглядела своих соседок. Флоренс и Энни с легким удивлением подняли брови. Нора прервала рассказ и улыбнулась:

— Не упускай своего, Нэнс. Требуй, чтобы выставили выпивку.

Мисс Раймонд рассмеялась. Никто не верил, что я и вправду могу оказаться Нэн Кинг; я и сама целых пять лет пряталась от самой себя, отрицала, что мы одно лицо.

Но ром, тепло, моя новая, невысказанная любовь подействовали на меня, как масло на ржавый замок. Я обернулась к женщине.

— Боюсь, вы проиграли пари. Я Нэн Кинг.

Это была правда, но я чувствовала себя обманщицей, словно бы произнесла только что: «Я лорд Роузбери». На Флоренс я не смотрела, но краем глаза заметила, что у нее раскрылся рот. Я обратила взгляд на татуированную женщину и чуть пожала плечами. Она отступила назад, шлепнула по перегородке, так что та затряслась, и со смехом крикнула своей подруге:

— Дженни, ты выиграла! Эта девушка говорит, все верно — она Нэн Кинг!

Игроки у бильярдного стола вскрикнули, половина прочих посетительниц притихли. Проститутки, сидевшие по соседству, привстали, разглядывая меня. «Нэн Кинг, здесь Нэн Кинг», — шептали за всеми столиками. Дженни, подруга татуированной лесбиянки, подскочила ко мне и протянула руку.

— Мисс Кинг, я вас сразу узнала, как только вы вошли. С каким же удовольствием я слушала вас и мисс Батлер в «Парагоне»!

— Вы очень любезны.

Я ответила на рукопожатие. И заметила устремленный на меня взгляд Флоренс.

— Нэнс, что такое? Неужели ты и вправду выступала на эстраде? Почему же ты молчала?

— С тех пор столько воды утекло…

Не отрывая от меня глаз, Флоренс тряхнула головой.

— Вы, выходит, и понятия не имели, что ваша приятельница такая звезда? — спросила Дженни.

— Мы понятия не имели, что она вообще звезда, — отозвалась Энни.

— Она и Китти Батлер — блестящий дуэт! Второй такой пары петиметров не было и не будет…

— Петиметров? — удивилась Флоренс.

— Ну да. Постойте-ка, тут есть одна штука, которую я должна вам показать…

Сквозь толпу глазеющих женщин Дженни проложила себе путь к бару; я видела, как она обращается к барменше и указывает на стену за рядом перевернутых бутылок. Там висел выцветший кусок сукна, к которому было пришпилено множество старых записок и видовых открыток. Миссис Суиндлз порылась в слоях скрученных бумажек и извлекла одну из них, маленькую и погнутую. Она протянула ее Дженни, и вот я уставилась на положенную передо мной фотографию: мы с Китти, блеклые, но различимые, в оксфордских штанах и шляпах канотье. Моя рука, с незажженной сигаретой между пальцев, лежит у Китти на плече.

Я не могла оторвать глаз от фото. Мне помнились ясно вес и запах этого костюма, ощущение от плеча Китти под моей рукой. И при всем том я словно бы заглядывала в чужое прошлое, и от этого меня пробрала дрожь.

Потом карточка перекочевала в другие руки — сперва к Флоренс, которая склонилась над ней, изучая едва ли не так же пристально, как я; затем к Рут с Норой, к Энни с мисс Раймонд и наконец к Дженни, а та передала ее своим подругам.