Марк Салливан - Под алыми небесами

Когда до перекрестка осталось сорок метров, Пино наконец ударил по тормозам и перешел на более низкую передачу, отчего «фиат» стало заносить туда-сюда, потом они почти легли набок, подъезжая к перекрестку одновременно с танком, и все же, когда они перемахнули через закраину дороги, то приземлились перед танком. Их занесло, они еще раз чуть не легли набок, но Пино все же удалось выровнять машину, и он нажал на газ.

– Из башни танка вылезает солдат! – крикнул Лейерс. – У него пулемет!

Пино увеличил расстояние между «фиатом» и танком, но оно все еще оставалось смешным для крупнокалиберного пулемета, грозившего разорвать машину на части. Ссутулившись над рулевым колесом, Пино до упора вдавливал в пол педаль газа, ожидая пулю в затылок.

Но прежде чем солдат открыл огонь, американский истребитель вылетел из-за поворота на бреющем полете на головную часть колонны. Пули застучали по броне танка, рикошетили от дороги прямо за «фиатом». Неожиданно стрельба прекратилась, и самолет заложил крутой вираж.

Дорога сделала еще один поворот, скрывший машину от пулеметчика. Несколько секунд в салоне царило молчание. Потом Лейерс принялся хохотать, ударяя кулаками по бедрам и чемодану.

– Ты сделал это! – воскликнул он. – Ты сумасшедший итальянский сукин сын, ты снова сделал это!

Пино не был в восторге оттого, что он сделал это. Он предпочел бы умереть во время этой гонки, а теперь, когда расстояние между ним и отступающими немцами увеличивалось, а граница с Австрией приближалась, он не знал, что ему делать. Казалось, ему самой судьбой предопределено вывезти генерала Лейерса из Италии, и он в конечном счете сдался перед этим предназначением.

Двадцать четыре километра между Брессаноне и Випитено дорога поднималась и достигла границы таяния снега, который выглядел здесь зернистым, влажным, но все еще оставался глубоким. Они снова оказались в тумане, из-за которого было не разобрать, где кончается снег и начинается воздух. Доступ на перевал был теперь перекрыт немецкой колонной, а пустая дорога петлями поднималась в клочьях все более густого тумана. Скорость упала до черепашьей.

– Уже близко, – сказал Лейерс, когда они миновали Випитено. Он положил чемодан себе на колени. – Минута-другая.

– Что ты собираешься делать, Пино? – спросил Карлетто, снова отпивая вино из горлышка. – Для чего было все это, если он уйдет с золотом?

– Майор Кнебель говорит, что он герой, – ответил Пино; все его чувства притупились. – Он уйдет – и все дела.

Прежде чем Карлетто успел возразить, Пино перешел на более низкую передачу и резко затормозил, входя в крутой поворот последнего подъема перед границей. Низкая снежная стена перегораживала дорогу, и ему пришлось снова резко затормозить и остановить машину.

Шестеро потрепанных на вид мужчин в красных шарфах вышли из-за сугроба с винтовками, нацеленными на машину.

Со стороны Карлетто из зарослей вышел еще один с пистолетом в руке. Восьмой человек появился из-за деревьев слева от Пино. Он курил сигарету, в руках держал обрез. Пино даже спустя год узнал его с первого взгляда.

Отец Ре говорил, что Тито и его бандиты грабят людей на перевале Бреннер, и вот теперь Тито шел прямо на Пино.

– Что у нас здесь? – спросил Тито, подходя к открытому окну машины, выставив перед собой обрез. – Это куда вы все собрались в такое чудное майское утро?

Пино натянул шапку по самые брови, протянул конверт и сказал:

– Выполняем задание американцев.

Тито взял конверт, вытащил бумаги, посмотрел на них так, что Пино подумал: грамоте этот человек не обучен. Тито сунул письмо назад в конверт и отшвырнул его в сторону.

– И что за задание?

– Этого человека нужно доставить на австрийскую границу.

– Правда? А что у него в чемодане, который он пристегнул к запястью?

– Золото, я думаю, – сказал Карлетто.

Пино внутренне застонал.

– Неужели? – сказал Тито.

Стволом своего обреза он поднял шапочку Пино повыше, чтобы видеть его лицо. Секунду или две спустя Тито презрительно рассмеялся:

– Ну не perfetto [35] Идеально (ит.) . ли?

Он ткнул в щеку Пино ствол обреза, порвал кожу под глазом.

Пино охнул от боли, поднял руку к щеке, почувствовал кровь.

Тито сказал:

– Передай своему пассажиру сзади, чтобы он отстегнул наручник и дал мне чемодан, или я сначала снесу твою голову, а потом его.

Карлетто тяжело и быстро дышал. Пино посмотрел на друга – того трясло с похмелья и от ярости.