Юрий Милославский - Укрепленные города

Имя — Розенкранц Анна.

Имя отца — Давид.

Имя матери — Мирка.

Время рождения — 20 мая 1949.

Страна рождения — Россия, Москва.

Время Восхождения-на-Землю — 6.9.73.

Номер удостоверения личности — 1 (шесть цифирных знаков).

Номер удостоверения иммигранта — шесть цифирных знаков.

Жилье — ул. Бен-Моше 210/3, Иерусалим.

Това уехала к детям в Свежесть на два дня. Дома жрать нечего — кроме замороженных гарниров «Санфрост». Замороженный зеленый горошек, замороженная кукуруза… Не пойдет! Завтра с утра еду в «Сверхмагазин», готовлю сам… Вести Миркину дочку в ресторан?! Готовлю — сам! Подарок?.. Косметика. Что я в этом понимаю? Что пойму, то и возьму. В России — все говорят — косметики нет. Двадцать шестой год Миркиной дочке. Выходит, Мирка родила лет в тридцать, она младше меня на два? три?.. Но с чего я взял, что у нее одна… Выдам ее замуж за красивого парня, здоровенного, с нормальной службой. Что говорил активный? Плотников? Пилотников. Никаких пилотов! Еще за нашего — куда ни шло, а за, черт его маму знает, антикоммуниста, политика — хватит с нас политики… Как они уцелели, Мирка и ее Давид? Боже, полный милосердия, правильно ли я понимаю Тебя?

Арнон вышел из дому, осмотрел свою машину. «Ауди». Миркиной дочке помогу купить, но что-то простое… У меня в двадцать пять и велосипеда не было. Квартиру бы ей надо — у нас на съемной тяжело. Но вроде, сдают от Государства, бессрочно? Ссуду большую дают?.. Поможем, у моих-то дом семикомнатный, на мое наследство им положить. Квартира! А машина — подождет. Приедут Мирка с мужем… Живы? Завтра буду знать.

Родственники у меня за границей — теперь в разведку не возьмут, придется до пенсии в советских шпионах.

Позову Пи-Эйч-Ди выпить водки — есть. «Смирнофф» — Смирр-но!!! И какие-то огурцы маринованные обнаружились.

Доктор Эйлон на прогулку еще не выходил, а звать его специально Арнон не решался — и проходил до шести вечера из комнаты в комнату, примеряя Миркиной дочке все виденные на департаментских молодицах платья, блузки на узеньких шлейках — еврейская девочка из России будет стесняться? — какие-то брюки с черными кожаными заплатами на коленках и ягодицах, — будет стесняться! — Товин мутносеребряный браслет с зеленым камнем, курсы учителей младших классов, курсы дипломированных секретарш, построенную тройками роту десантников с лицом Гади и в красных беретах, с «крылышками» на груди, «Ауди» и «Фиат 127». Себя самого: посмотрел в зеркало у Товиной постели. Бычий бугор лба, нос клубнем, багровый загар раскрытой груда, глаза растворенной сероты — подсвет желтый… Боже, полный милосердия.

Эйлон вылез — размеренный и злой — прошелся у собственной калитки, положил ладонь на переплетение железных узоров.

— Навестите меня, доктор? — Арнон чуть было не потянул Пи-Эйч-Ди за рукав.

— Что, батюшка мой, скукотища заела? — Эйлон даже не улыбнулся, губы его заковало.

— Наоборот. Есть у меня причина взять у вас несколько уроков русского языка.

— Нешто в Московию посылают?

— Доктор Эйлон, Артур — ко мне приехали. Из России.

— Эва… — И на трудовом, новехоньком древнееврейском, — Сестра?!

— Дочь двоюродной сестры, — Арнон и по сей день не помнил степеней родства на Святом Языке. — У маминой сестры были дети… Так что дочь… Хочу сказать… Моя двоюродная сестра уцелела, и ее дочь, оказывается, около двух лет здесь. Завтра пойду к ней. А сегодня — предлагаю небольшой русский вечер. «Смирновка». Есть, говоря по правде, нечего.

Первый стопец они выпили, хвалясь друг перед другом — локоть приподнят, выдох, все до дна! И закашлялись.

Разлили по второй.

— Я полагаю, — сказал доктор Эйлон, — не следует приобретать квартиру по государственным…каналам. Мне рассказывали, что качество строительства отвратительное… Кроме того — в пригороде: будет ей далеко к вам приезжать. Не помню, говорил я, — у меня в Германском Посаде есть двухкомнатная… Поселите ее покуда там — мебель прекрасная, холодильник, плита, телевизор…

— Уж разрешите мне все это ей — купить. Новое. — Арнон разлил водку.

— Я вам как-будто ничего не дарю. Если ей у меня понравится — будем рассчитываться. А то как бы не появилась в газетах статья об одном крупном чиновнике, похитившем у многодетных семей и молодоженов еще одну квартиру для «русских»… Причем сведения эти попадут в газету от ваших же подопечных… Я позавчера слушал передачу на том языке, который вы называете русским. Выступал некто Липский. Ну, я вам скажу… Позвольте, как там было? А! «Сомнительный человеческий материал, который представляют из себя ассимилированные евреи…»