Петр Алешкин - Русская трагедия

Летом, в жаркие дни, в этом месте реки, в двух шагах от центра Тамбова прямо за зданием педагогического института, где Анохин тогда учился, всегда было многолюдно, всегда можно было встретить знакомых студенток с книгами. Здесь любила готовиться к экзаменам Женя Харитонова, его Женечка. Здесь он начал испытывать то самое томительно-счастливое нежное чувство, сладкую истому, глядя, как она, лежа на животе на одеяле, читает книгу и покачивает одной ногой в воздухе, согнув ее в колене. Анохин лежит рядом на спине, держит в руках книгу, но не читает, искоса смотрит, как тихонько качается в воздухе ее розовая пятка. Как мучила, как сводила с ума его эта пятка! Как нестерпимо хотелось ее целовать! И он будет потом ее целовать… Женечка была игрива, любила чувствовать на себе восхищенные взгляды обожателей, слушать комплименты, любила ласки. Когда она станет его женой, он будет целовать ее всю, каждую клеточку ее гибкого необычно упругого тела, с восторгом будет чувствовать, видеть, как Женечка вздрагивает, извивается от томления под его поцелуями, как мурлычет что-то несвязное, то открывая, то закрывая глаза, как сжимает зубами от разгорающейся страсти свою нижнюю пухлую губу. Именно такие воспоминания особенно мучили Анохина в первые дни, когда он сбежал от Женечки в Москву, где сначала жил неустроенно, ночевал, как бомж, где придется. Как представит, что она так же извивается под поцелуями, под ласками другого мужчины, так дыхание перехватит от тоски и тянет удавиться!

Тогда он был молод, удачлив. Удачлив ли? Просто всегда был целеустремленный, упертый. Пер напролом к цели, отбрасывал препятствия или просто не замечал их. А если с первого раза не удавалось пробить головой стену, только морщился, чесал затылок, отступал на шаг и снова — бабах в стену. Недаром волосы так быстро поредели, осыпались.

С юных лет он решил, что нет судьбы, нет Бога, все в руках самого человека. Как он захочет, так и выстроит свою жизнь. Все обстоятельства человек меняет сам, и сам добивается всего, чего пожелает, без помощи Бога и добрых ангелов. Человек — сам себе Бог и сам себе дьявол. Его жизнь только в собственных руках.

В институт Анохин попал не сразу: не прошел по конкурсу. Только весной поступил на заочное отделение, где познакомился с однокурсницей Женечкой. Она родилась и выросла в Тамбове, он — в тамбовской деревне. Не поступив в институт после школы, он устроился плотником в домостроительный комбинат. А Женечка в те дни работала в школе воспитательницей в группе продленного дня. Анохин хотел стать писателем, мечтал о славе сочинителя, и казалось бы, должен был быть наблюдателем в жизни, созерцателем, но по характеру своему был активным деятелем. Если бы у него на глазах загорелся Рим, то он не играл бы по-прежнему на кифаре, отбросил бы ее, кинулся в самую гущу пожара. И не только бы умело орудовал ведром, но сразу бы принялся руководить тушением пожара, указывать, что нужно в первую очередь тушить, чтобы пожар не перекинулся на другие здания, чтобы быстрее заглушить его. Непременно нужно было ему вмешаться в любое событие, происходившее у него на глазах, стать его участником, изменить, повернуть в ту сторону, какую считал он в тот момент правильной, справедливой, сделать так, чтобы всем было хорошо. Никогда не мог сдержаться, остаться безучастным к происходящему. На собраниях не позевывал, с нетерпением ожидая конца пустой болтовни, а лез на трибуну, спорил, страстно доказывал, как нужно делать лучше. Это его комсомольское неравнодушие в сочетании с наивностью и доверчивостью быстро заметили, запомнили, присмотрелись, и через год, уже будучи студентом-заочником, он стал заместителем секретаря комсомольской организации строительного управления. Через два года его избрали членом комитета комсомола всего комбината, и он начал писать речи для своего секретаря Сергея, продолжая работать плотником. Помнится, они с Женечкой подали заявление в загс, когда его попросили написать речь для директора комбината, который хотел выступить на областной конференции перед очередным съездом партии.

Дмитрий Иванович, а тогда просто Дима, играючи накатал выступление. Все материалы ему дали. Речь руководителя комбината напечатали в газете как лучшую на конференции. Благодарный директор, узнав, что Дима женится, решил устроить ему комсомольскую свадьбу, тогда они входили в моду, и на свадьбе подарил ключи от однокомнатной квартиры. Как они с Женечкой были счастливы! Другие ждали квартир по пятнадцать лет. А им сразу! Он мечтать об этом не мог.