Сергей Алексеев - Чудские копи

На Кургане поставили пока что только крест из нержавейки, верно чтоб отгонять нечистую силу...

Хранитель ответа не дождался, ехидно усмехнулся.

– Победы и надо праздновать на Олимпе, – заключил он. – На горе оно к богу ближе, и девки сговорчивей...

Глеб вдруг понял, что происходит сейчас у старика на душе, и эта его многозначительная задиристость – не что иное, как боль, конвульсии привыкшего побеждать, но сейчас уже поверженного бойца. Вероятно, ветеран всегда так тяжело проигрывал, и даже положенный на лопатки, придавленный коленом к земле, распятый и растерзанный, чувствуя нож у горла, как в мальчишеской драке, он все еще норовил если не укусить напоследок, то хотя бы плюнуть...

И это сейчас ничего, кроме снисходительной улыбки, не вызвало...

– А знаешь, отчего гора Зеленой называется? – спросил старик.

– Наверное, потому что не синяя...

– Нет, – опять неприятно захихикал он и закашлялся. – Там в былые времена колдуны и кудесники зелье варили. Траву какую-то собирали и варили. Только на этой горе и растет. Говорят, человек попьет и чудной делается... Смотри, не пей много зелья!

– Спасибо за совет, – сдержанно проговорил Глеб. – И за экскурсию в мир минералов.

– Советы даром даю, – тоном скряги сказал старик. – А за экскурсию ты мне заплатишь. Индивидуальные у меня очень дорогие. Не знаю, хватит ли денег. Боюсь, без штанов останешься...

– Когда людей присылать? – Глеб достал бумажник.

– Каких людей?

– Юристов, нотариуса...

– А хоть сейчас, – легко согласился он, с помощью левой руки сложил из правой фигу и сунул под самый нос. – Вот вам всем! Накося выкуси! И знай, мы своих крепостей без боя не сдаем. Пока я жив, ни один камень здесь не будет сдвинут с места! А я еще долго буду жив!

И захохотал глухо, сипло, с легочным присвистом, как филин. А эхо под высокими потолками откликнулось совсем уж гнусно, так что Балащука передернуло от внутреннего омерзения.

– Будем считать, договорились, – однако же без всяких чувств произнес он. – Желаю вам здоровья и долголетия.

Повернулся и пошел сквозь анфиладу залов, подстегиваемый этим птичьим смехом, и когда оказался в прихожей, услышал догоняющий и какой-то липучий голос:

– Штаны береги, парень! А то будешь задницей сверкать на своем Олимпе!

Глеб рано остался без отца, рано спутался с осинниковской шпаной, которая ходила поселок на поселок, и умел держать удар. Возле черного выхода он не спеша достал деньги, положил на видное место среди камней и вышел из здания. Охранник что-то почуял и крутился возле дверей.

– Все в порядке, Глеб Николаевич?

– Порядок, Шура, едем, – обронил он на ходу.

И только в машине выпустил спертый, разгоряченный и какой-то кислый воздух из легких, после чего задышал часто, словно вынырнул из пучины.

Пока ехали по тугим от транспорта улицам, он не ощущал ни желания отомстить или как-то наказать старика, ни тем более бороться с ним. Как-то непроизвольно, стихийно и неосознанно претила и вызывала отвращение всякая мысль, связанная с любым продолжением этой истории. И он уже был готов вообще отказаться от каких-либо действий относительно помещения музея, даже невзирая на то, что уже потратился на погашение кредита дочери хранителя. Однако уже на пороге своего офиса будто током пробило, и, взявшись за дверную ручку, он на миг остолбенел: свояк Казанцев подобного поражения ни за что не оставит без последствий! Пока Балащук нокаутирован и подавлен, начнет рвать его, бить лежачего, дабы нанести побольше ссадин, ран, увечий, а судьи, чтоб оттащил, на этом ринге нет.

Потом он позволит подняться и даже отряхнуться, чтобы продолжить свое черное дело...

– Видит бог, я этого не хотел! – раскрывая двери ногами, на ходу выкрикивал он неизвестно кому. – Я хотел остановиться! Мне не дают сделать этого!

Всполошенная офисная пыль взвихрилась и, расступаясь спереди, словно в вакуумную воронку, засасывалась сзади, образуя шлейф, который тут же бесследно таял в пространстве. Она, эта пыль, эта камуфлированная, в боевой раскраске и изящная с виду, неработь, украшающая контору в мирное время, отлично изучила шефа и сейчас норовила разлететься по углам, преодолев его притяжение. Так что пока он дошел до своего кабинета, за спиной осталось всего три спутника – начальник службы безопасности, специальный помощник и советник по правовым вопросам. Седовласые мужи, трудно привыкающие к цивильной одежде, но понимавшие шефа с полуслова.