М.К.Кантор - Учебник рисования, том. 1

Баринов пошевелил дрова в камине; ему завозили из Подмосковья, и каждый день - лето, зима ли - растапливали камин. Выросший при посольстве в Мексике, он любил тепло. Камин полыхнул, поленья затрещали в огне.

Полыхал огонь в камине, горели антикварные лампы под потолком, сверкал в ночи огнями издательский дом - работал коллектив. А на другом конце города светилось окно одинокого труженика, светилось окно мастерской Олега Дутова. Художник не спал по той причине, что готовил холсты к выставке и завтра поутру должен был отсылать их за границу. Холст был пришпилен к неровной стене - Дутов не признавал подрамников и никогда не натягивал холст. Уже много лет назад он открыл удивительно удобный метод: надо холст прибивать к стене или класть на пол, как это делал американец Поллок, использовать поверхность, а уже потом решать, натягивать холст на подрамник или нет. Во-первых, данный метод радикально экономил время. (Сам подумай, объяснял Дутов Пинкисевичу, я пишу-пишу, а вдруг у меня не получилось. Обидно, а? Но я хотя бы не извел время на грунтовку, на доски эти, на всю эту хрень. А если у меня получилось - я взял подрамник, в два счета натянул холст, и порядок!) Во-вторых, этот метод позволял выбирать в холсте удачные фрагменты и именно их-то как раз и натягивать на подрамник. Мастер беспредметной живописи, поклонник Поллока, де Сталя и Полякоффа, Дутов исповедовал свободное, спонтанное движение кисти, такое движение, которое порой приводило к непредсказуемым результатам. Так, например, проработав несколько часов над холстом, Дутов видел в нем не одну композицию, но несколько. И тогда, вооружившись ножницами, мастер разрезал холст на две или три части. При этом те фрагменты композиции, что по тем или иным причинам не удались, можно было легко отсечь. В-третьих, указанный метод облегчал обращение с холстом: не надо было заводить мольберта и особого места для живописного процесса. Холст легко раскладывался как на полу, так и на кресле, а если обстоятельства принуждали к этому, то возможно было писать его частями, а остальное держать закатанным в рулон. В непредсказуемых странствиях Дутова, в безумных днях и ночах художника, этот метод не раз оказывал услугу. Не зависеть от материала, но навязать материалу свой стиль жизни, так говорил обычно Дутов, цитируя статью Шайзенштейна о своем творчестве.

Сейчас Дутов стоял перед холстом, прикрыв левый глаз, и, сделав из пальцев рамочку, прикладывал ее к правому глазу. Сквозь рамочку эту он осмотрел все части холста и сказал Эдику Пинкисевичу: думаю, здесь на три хорошие картины как минимум - вот, вот и вот.

- А вот это? - спросил Эдик Пинкисевич, тоже сделав рамочку и высмотрев сквозь нее интересный сюжет. - Тут тоже интересно: по центру зеленое пятно, а лиловые полосы - влево и вверх.

- Ты полагаешь? - спросил Дутов подозрительно.

- Определенно есть тема, есть тема.

- Я-то думаю, вот здесь надо резать, здесь и еще тут. А середину - выкинуть на хрен, не получилось в середине.

- По центру надо было какую-то геометрию запустить, - сказал Пинкисевич, мастер квадратов.

- Не надо, не надо здесь геометрии. Геометрия - это твое, Эдик. Постарайся взглянуть моими глазами.

- А если вот так, косо отмахнуть, - посоветовал Пинкисевич, склонив голову набок и стараясь глядеть глазами Дутова, - взять и по диагонали разрезать. Чик, и все дела. Тогда зеленое пятно - тут, серые разводы отвалятся, лиловые линии остаются. Сделаешь треугольный холст.

- А что, - восхитился Дутов, - смело! - Он подумал еще немного, пригляделся: - А если так: разрезать на девять частей. Вот гляди: этак вот, - и Дутов обозначил места разрезов, - маленькие, конечно, вещи получатся. Зато - девять.

- Не в величине дело, - резонно заметил Пинкисевич, - картины Малевича тоже небольшие.

- Ну вот видишь.

- Но имей в виду, - Пинкисевич был практический человек, - цены там по сантиметрам определяют. Меньше картина - и цена ей меньше.

- Так ведь - девять холстов!

- Это верно. Ты на количестве свое возьмешь. Опять-таки маленький холст быстрее уходит. Закон рынка. Маленькой картине всегда место найдется - есть куда приткнуть: хоть между полок, хоть в коридоре. А большую орясину - куда повесить?

- Это аргумент. И потом, я надеюсь, размер холста на масштаб высказывания не влияет?

Пока художники кроили холст, Баринов постарался представить, как раскроить десятимиллионный бюджет.

- Где это видано уложиться в полмиллиона на кольца? - сказал Баринов. - Я девочке одной колечко за две штуки купил, так, на память от Васи Баринова, пусть знает, кому дала. А назавтра гляжу - у нее газета в руках, моя газета! - а там в спортивной хронике фото: футболист Бекхэм покупает жене кольцо за два миллиона. Просто. А он - не глава издательского дома, он мяч гоняет. Вот она и смотрит: на газету и на меня. И в глазах у нее, Миша, вопрос. А Нью-Йорк ты в своем плане посчитал? Дорогой город, между прочим. Или Лондон. У тебя, случайно, квартирки в Лондоне нет?