М.К.Кантор - Учебник рисования, том. 2

После беседы с депутатом Мерцалова направила свой легкий шаг в сторону банкира Щукина, заговорила с ним. И Соня с неприязнью смотрела, как стриженая красавица заставляет рослого важного человека возбужденно смеяться, переминаться с ноги на ногу, делать размашистые жесты руками. Что же, разве совести у нее нет, думала Соня. И с одним она кокетничает, и с другим. Смотреть противно.

Павел Рихтер тоже глядел на эту сцену без удовольствия. Всякий раз, как выезжали они с Юлией в публичные места, он превращался в спутника светской красавицы и ревниво следил за ее улыбками.

- Хороша наша Юлия, - сказал голос за его плечом, и Павел повернулся. Говорившим оказался дизайнер Валентин Курицын - и был он сильно пьян.

- Хороша! И одевается как! Ни одной ошибки!

Павел с изумлением глядел на пьяного дизайнера.

- Здесь Гуччи. Тут - Дольче и Габбана. Туфельки - Прадо. Правильная женщина.

Павел не нашелся, что сказать.

- Мне, знаете ли, тоже есть что показать! - и дизайнер распахнул пиджак, предъявив ярлык на подкладке. - Эмерджильо Зенья! Недурно? А брюки - Донна Карен!

Павел отвернулся, но дизайнер тронул его за плечо, привлекая внимание.

- Ботинки - Хьюго Босс!

Павел пошел прочь, а Курицын бросил вслед еще одну реплику:

- Носки - Версаче!

Сам виноват, думал Павел. Если бы я женился на ней, то не было бы этого двусмысленного положения, когда комичный человечек обсуждает со мной ее наряды. В самом деле, для чего так много внимания отдано тряпкам? И столько сил - общению с прохвостами? Но что же остается ей? Она должна утверждаться, ей нужно стать незаменимой в профессии - раз самолюбие ее уязвлено. Она обижена мной - и хочет утвердиться в своем деле. Я сам заставил ее искать признания у банкиров и дизайнеров, не на кого мне жаловаться. Он говорил себе эти разумные слова, и однако, против воли, в нем поднималась неприязнь к Юлии, к ее работе, к стилю жизни этих людей. Павел уверял себя, что сам присутствует в светских гостях только как свидетель, для того, чтобы запомнить детали - и нарисовать. Он начал писать картину «Бал воров» и запоминал типы лиц для картины.

Собеседник Сони Татарниковой отстаивал сходную позицию - он тоже видел себя как свидетеля неправедного мира.

- Я скажу тебе, - продолжал другой мальчик, - почему в Древнем Риме преследовали христиан. Они всем этим сенаторам и патрициям - были как укор, как лишний свидетель.

Соня прожила под одной крышей с профессором Татарниковым слишком долго, чтобы не знать простых вещей - Сергей Ильич за рюмкой водки не раз обсуждал римскую историю.

- Между прочим, - сказала Соня, - готы, которые Рим разрушили, как раз и были христианами. Ты до этого места еще книжку не дочитал? - и другой мальчик покраснел. И, поставив собеседника на место, Соня словно взяла реванш у той стриженой красавицы. Полюбуйся, словно сказала она ей, не только обои менять умею - я про древнюю историю все знаю. Жалко, эта дамочка не видит, подумала Соня, любопытно бы у нее спросить про Древний Рим. В следующий раз именно так и надо поступить. Она мне про обои, а я о чем-нибудь историческом спрошу. Вы, кажется, в газете работаете? Наверное, знаете много. Никогда не интересовались… и Соня задумалась: что бы такое у дамочки спросить, чтобы сбить спесь?

С перекрестка просигналил автомобиль, это шофер Кротова, которого заботливый Дмитрий прислал встретить Соню, давал знать, где он остановился. Соня обратила внимание, что на этот раз автомобиль был личный - светлый «мерседес»; служебная машина у Кротова, разумеется, была черной. Автомобиль погудел раз, потом другой, потом шофер опустил стекло, выглянул, помахал фуражкой.

- Сливки общества, - желчно произнес другой мальчик, глядя на автомобиль, - как говорят американцы, cream of society. Самый сладкий крем общества. А самый сладкий крем собирается в Кремле, поэтому он так и называется - Кремль, - и мальчик засмеялся шутке и забыл о своей ошибке в истории. - Кремовый автомобиль не за тобой приехал? Знаешь этого цуката в фуражке?

Соня ответила не сразу, подумала. Но все-таки ответила отрицательно.

- Мало ли кому он сигналит, - сказала Соня. - Теперь у многих машины.

- И личные шоферы у многих, - сказал другой мальчик.

- Если хочешь знать, это действительно так.

Они прошли еще немного, а машина медленно ехала за ними, деликатно притормаживая, если они останавливались.

- Видишь, следят, - сказал другой мальчик, - не отстают.

- Тебе везде опасность мерещится. Я думаю, все остальное обойдется так же, как с этим автомобилем.