М.К.Кантор - Учебник рисования, том. 2

- Вот, Гриша, вы и дома, - сказал Оскар Штрассер, прочитав мысли художника. - Ваша одиссея завершена, вы приплыли к своей Пенелопе.

Нью-Йорк плохо подходил на роль Итаки, но в целом образ был понятен, и, в конце концов, Манхэттен тоже остров. Одиссей приплыл на свой остров, к своей верной Пенелопе. И Сара Малатеста сжала короткопалой рукой покорную руку Гриши.

Гриша Гузкин и сам сознавал, что достиг вершины мира - громада отеля «Черри-Недерланд» вполне соответствовала масштабу свершения. Пройден долгий путь - вот и расстался он с последним европейским городом, Лондоном. Остались позади дохлая Россия и мертвая Европа. Остались в прошлом и поганые московские дворы, и серые берлинские улицы, и кривые парижские закоулки, и узкие лондонские проходы меж домами. Отныне дорога его будет широка и пряма, как Пятая авеню. Гриша знал, что пройдет совсем немного времени - и он станет таким же полноценным американцем, как он сумел стать германским буршем, парижским вольнодумцем, лондонским джентльменом. Осталось получить последнюю степень западного образования - высшую степень науки цивилизации. Он обучится непосредственности и открытости этих новых людей, которые ничего не боятся, он переймет пленительную манеру смотреть рассеянным взглядом вокруг, он обретет незыблемое спокойствие, и речь его станет неторопливой и властной. Его искусство - теперь он не сомневался в этом - привело его на вершину, и оно поможет ему утвердится на вершине.

- Над чем работаете, Гриша? - поинтересовался Оскар. Внимательный друг, верный товарищ. Гриша улыбнулся своему доброму гению.

- Думал заняться инсталляцией, - поделился Гриша проектами, - но отказался от этой затеи. Все же это не мое: я привержен пластическим искусствам.

- Вы правы, Гриша. Оставайтесь верны себе, художник должен держаться своих принципов.

- Я не меняю убеждений, - сообщил Гузкин между прочим. - Полагаю заняться гобеленом, фаянсовыми скульптурами, ювелирными украшениями - но останусь верен станковому искусству.

- Вы последовательны: вот в чем ваша сила.

- Есть у меня замысел: выткать пионеров на ковре. Вообразите: гигантский ковер для нью-йоркской гостиной, а на нем пионерская линейка.

- Очаровательно и остроумно. И всякий день я буду вытирать ноги об этот символ тоталитаризма, - посмеялся Оскар Штрассер.

- Фаянсовые фигурки пионеров - пусть в них играют дети свободного мира.

- Прелестно. Их будут ставить на каминных полках.

- Я решил, что мое призвание - продолжать линию ренессансного творчества, не отвлекаться на моду. В конце концов, инсталляция - временное явление.

- I can't agree more, - сказал Оскар, - инсталляция и постмодернизм уже более не нужны. Они сыграли свою роль и уходят в историю. Построен новый мир, ему нужно настоящее, серьезное искусство Возрождения. Скажу с уверенностью: возникает новая потребность в живописи - и ваша живопись, Гриша, это то, чего ждет мир.

- Значит, вы считаете, я должен рисовать картины, - спросил Гриша, который как раз наметил закрасить ровной серенькой краской еще один холст и на ровном сером фоне накрасить фигуру пионера, - значит, я не должен отступать?

- О, ни в коем случае! Боритесь, подвижник, - не отступайте!

- Что ж, - просто сказал Гриша Гузкин, - надеюсь, Нью-Йорк оценит мое упорство. А вы, Оскар? Теперь тоже - ньюйоркер?

- Вы же знаете, Гриша, я - гражданин мира. Но сегодня, да - сегодня я американец. Нью-Йорк? Не только: мой бизнес в Детройте и в Техасе, сталь и нефть; на восточном побережье - кинокомпания. Дел хватает.

- Итак, нефтяной бизнес? - спросил Гузкин небрежно и поменял положение ног - раньше левая нога была положена поверх правой, теперь правая покоилась сверху. - Цены, я слышал, растут? - Гриша покачал ботинком (фирма «Boss», добротная продукция: и самому смотреть приятно, и собеседникам интересно). - Итак, нефть? - То была недурная строка для мемуаров: «Встретил в Нью-Йорке старинного приятеля, поговорили о его последних приобретениях - кинофабрика, нефтяная компания. Динамика цен за баррель оставалась позитивной. Кофе на Парк-авеню, как всегда, был отменный, колумбийский».

- В сущности, я управляю российскими предприятиями добычи, но моя компания американская, зарегистрирована в Техасе.

- С Европой покончено? - весело спросил Гриша, жестикулируя ботинком.

- Помилуйте, зачем же так? А Сардиния? А Майорка? И на Рождество - непременно в Германию.

- Ваша компания, - спросил Гриша осторожно, - это бывшая компания барона фон Майзель? - неловко было Грише спрашивать о таких интимных деталях, но он давно усвоил простое правило: деловые люди предпочитают называть вещи своими именами и не делают секретов из приобретений. Напротив: могут обидеться, если их приобретение рассматривается как секретное. Не станет же мировой дух делать тайну из того, что он шествует по миру.