М.К.Кантор - Учебник рисования, том. 2

- Что ж, - сказал Гриша Гузкин небрежно, - я, пожалуй, окажу вам эту услугу. В конце концов, именно я привел к вам этого разбойника, мне и платить, - Гузкин посмотрел на себя со стороны, выглядело недурно. Глава мемуаров могла бы кончаться так: «подошел старинный приятель, попросил взаймы два миллиона. Я не смог отказать». - Когда вы думаете со мной рассчитаться?

- Когда угодно, - небрежно сказал Оскар, - скажем, через месяц, вас устроит? Я жду больших перемен за этот месяц. Другой вопрос - как вы предпочитаете получить свои деньги? Хотите, подниму процент вашей прибыли по румынскому газопроводу? Или - акции на вертолеты?

- Меня интересует Сибирь, - сказал Гриша солидно. Он слышал разговор баронов, и, не вникая в предмет, чувствовал его важность.

- О, наконец, в вас проснулись инстинкты завоевателя. Старые инстинкты гунна - поздравляю вас, Гриша.

- Значит, решено. Я возвращаю за вас этот долг - и вы включаете меня в акционеры Сибири. Благодарю, Оскар, и считаю, что провел удачную сделку.

- С вашим чутьем, Гриша, - сказал Оскар, - вы оставите нас, бедных предпринимателей, без штанов. Спасибо за помощь - хотя благодарить и не стоило бы: вы меня грабите.

- Украду еще и совет, - смеясь, сказал Гриша, - Подскажите, что делать. Они все, - и Гриша подбородком указал на дам, - все назначили мне свидания. И думаю, Оскар, это будут неприятные свидания.

- Отчего же, - ответил Оскар, - выяснить отношения порой полезно. Говорите искренне - и требуйте искренности в ответ.

- Думаете, - сказал Гузкин горько, - женщины способны на искренность?

- В обсуждении соперниц - способны, - сказал Оскар. И Гриша, как всегда, убедился в его правоте.

Утро он начал с визита к Саре Малатеста. Венецианские украшения, веер и яркий камзол с вышивкой были разбросаны по гостиничному номеру. С лагуны в открытое окно дул ветер.

- Будьте честны со мной, Гриша, - сказала ему Сара. Она лежала на диване, и полный дряблый живот ее колыхался под халатом, - Наши отношения заслуживают этого. Разве я мало сделала для вас? Разве не доказала свою любовь? Зачем, зачем, Гриша, вам эта Клавдия? Я не спрашиваю о смешной баварской девочке. Как ее имя - Барбара? Отвратительное имя. Но - пусть. Вы получили удовольствие - и довольно. Ненавижу ее, вульгарную интриганку, но не скажу не слова. Вы сами скоро все поймете: молодые особы будут липнуть к вам, высасывать из вас деньги. Разве я не знаю таких авантюристок? Они не стоят слов. Но зачем вам лживая Клавдия? Разве вы не видите, что причиняете мне боль?

- Я считаю себя обязанным Клавдии за то, что она научила меня любить Францию, - дипломатично сказал Гузкин, - согласитесь, что для меня, эмигранта-еврея, было неожиданно оказаться другом графини Тулузской.

- Вы насмешили меня! Какая же она графиня Тулузская, что вы, Гриша! Графов Тулузских в природе не существует, - и Сара Малатеста засмеялась. - Она и не француженка вовсе. Клавдия - младшая и любимая дочь Отто Абеца.

- Кого? - спросил Гриша.

- Клавдия - дочь гауляйтера Парижа, генерала Отто фон Абеца. Когда фашисты оккупировали Париж, шестьдесят лет назад, в городе не было фигуры популярнее Абеца. Интеллигенция ходила к нему на поклон: генерал поощрял таланты. Уверена, что современное искусство Франции многим обязано покойному генералу. А какую коллекцию составил генерал! Клавдия показывала вам Шагала? А Сутина? Не всех подряд евреев они сжигали - некоторых выделяли и даже любили. Считают, у Пегги Гугенхайм неплохая коллекция - поверьте, коллекция Абеца много лучше. Но он не француз, и совсем не граф Тулузский - это вы, надеюсь, понимаете. Семья генерала укоренилась в Париже. Там родилась дочь. При желании можете считать Клавдию парижанкой.

- Так он фашист? - ахнул Гузкин, а потом добавил, - они фашисты?

Сара развела полными короткопалыми руками.

- Судите сами, Гриша. Я сделала для вас все, что могла. Любовь заставила меня идти на переговоры с музеем Гугенхайма. Любовь заставила меня, Сару Малатеста, выполнять обязанности секретарши. Я не требую ничего взамен, - халат чуть раздвинулся, приоткрыв прелести Сары, но Гриша не внял сигналу. - Обратите внимание, я ни слова не сказала о вашей так называемой жене. Знаете почему? Потому что мы с ней люди разных культур. Соревнование меж нами невозможно. Полагаю, вы знаете разницу между русской женщиной - той, что вечно ждет, унижается, просит, - и свободной женщиной Запада. Я всегда жила страстями, не играла с жизнью в прятки. Я говорю открыто: выбирайте, Гриша. Думаю, потребуется много таких, как ваша жена, чтобы сделать одну такую женщину, как я, - и живот Сары затрепетал под халатом.