Уильям Голдинг - Двойной язык

Но если не Ион, то кто? Ответ был один. Бог. Спроси оракула для себя самой. Спроси оракула, если он существует. Что за вздор? Парадокс – вот что они сказали бы? И тогда – бездна пустоты? И гекзаметры. И порой оракул оправдывал себя. Чаще всего с помощью того, что Ион называл спасительной зацепкой. В ответе всегда было что-нибудь, поддающееся другим истолкованиям. Даже если я была слишком однозначной, в передаче Иона слова тонко изменялись, однозначность умерялась, возникала альтернатива. О да! Вместе мы были очень находчивы. А иногда нам выпадала удача. Если добавить случайные удачи к информационной службе, которую голубиная почта Иона делила со всеми остальными оракулами от Сивы до оракула в Касситеридесе на Северном полюсе, то временами мы были очень, очень удачливы. Но никогда, как Крез с его ягненком и его черепахой в бронзовом котле [7]! Да и вопросов задавалось меньше, и были они малозначащими. Как и дары. От золота мы через афинские драхмы спустились к серебру. Иногда мы не получали ничего, кроме письма с благодарностью. А иногда не получали и его. Однако это были Дельфы, легендарно богатые Дельфы. Ион как-то заметил, что кровля зала Пифии – Пифиона – требует осмотра. И не успела я оглянуться, как по черепице уже ползал приглашенный им знаменитый афинский зодчий. Андокид был низок ростом, очень волосат и порядочный богохульник. Наши храмы он называл «сундуками богов», а сокровищницы – денежными сундуками. Не знаю, как он называл меня за глаза, но со мной он держался вполне почтительно, хотя к этому времени я уже привыкла ходить с открытым лицом. В конце-то концов он происходил из Афин, где прощают все, кроме скуки. Он не прибегнул к обинякам.

– Тут оставаться нельзя.

Я поглядела на Иона:

– Не может же быть настолько плохо!

– Может не может, а есть, – сказал Андокид. – Даже микенская кладка не вечна. А всему тут не меньше тысячи лет. Свинец разъело на куски, и половина плит еле держится.

– А нельзя это все так и оставить?

– Да, можно, – сказал Андокид. – Если госпожа хочет, чтобы будущей зимой все рухнуло ей на голову.

– Но куда мне переехать?

– Я твой опекун, – сказал Ион, в крайнем случае можешь поселиться у меня.

– Я видел тут много пустующих домов, – сказал Андокид. – Если я останусь тут следить за починкой кровли, мне понадобится дом.

– Выбирай любой, – сказал Ион. – Они брошены и почти все уже еле держатся. Но тебе может повезти.

И Андокид временно поселился в пустующем доме, очень маленьком. Но почти все свое время он проводил на кровле. Затем спустился и попросил поговорить с нами обоими. Лишних слов он не тратил.

– Кровлю надо разобрать и сделать новую. И побыстрее. На мой взгляд, вам даже до лета тянуть нельзя. Всякое может случиться.

– А ты не мог бы временно ее подпереть?

– Что? На такой-то высоте? Где взять деревья?

– А ты примерно знаешь, во что это обойдется?

– Могу дать тебе примерную оценку.

– Прошу тебя. И как можно скорее.

– Там наверху я об этом уже думал. Очень примерную цифру могу назвать тебе здесь и сейчас при условии, что ты потом не станешь на ней настаивать.

– Говори.

И Андокид сказал. Сумма эта для меня мало что значила. Любые суммы свыше тысячи драхм казались мне совершенно одинаковыми и бессмысленными. Но Ион опустился в кресло с такой осторожностью, что явно старался не плюхнуться в него.

– Сколько?

– Примерно так. При этом мне не достанется ничего. Назови это жертвой богу.

– Но ведь ты же известный… безбожник.

– Не могу представить себе, что такое чудесное старинное здание превратится в груду обломков.

– Мы в нелегком положении, – сказал Ион. – Ты же знаешь, что таких денег у нас здесь нет. Мне придется отправиться в Афины и клянчить милостыню.

– Попробуй Коринф. Деньги там.

– Я афинянин, – сухо сказал Ион. – И первая возможность будет предоставлена Афинам. Ведь в конце-то концов это Дельфы, и весь мир внесет свою долю.

– Чем скорее ты дашь мне знать, тем лучше, – сказал Андокид. – На зиму я поставлю опоры, как сумею. Но с приходом весны кровля должна быть разобрана.

– А я ничем помочь не могу, Ион? Ты же знаешь, у меня есть…

Андокид засмеялся.

– Попроси бога о хорошей зиме, госпожа, – сказал он. – Если он ниспошлет нам скверную, с грузом снега на кровле такого наклона… возможно, в старину погода была лучше. Ну, я вас оставлю, посижу над цифрами и дам вам письменную смету. Верховный жрец, госпожа…

– Не думаю, что сумею встать, – сказал Ион. – Только подумать о времени, которое мы проводили под этой кровлей, даже не вспоминая о ней!