Юрий Мамлеев - Другой

И он, смело встав с кровати, пошел в туалет.

Однако, в конце концов, он решил, что это было сновидение. «Так спокойней, — подумал он. — А то я сойду с ума».

Всю ночь Лёня промучился: видел во сне Акима Ивановича. Но когда утром очнулся — сердце истерично-радостно забилось: конечно, это было своего рода сновидение. Иными словами, «раскричалась безумная птица на границе у смерти и сна» — вот что это было.

А сосед по койке дико закричал: «Меня уже нет!». «Сон, сон, сон!» — лязгая зубами о стакан с мочевидным напитком, называемым чаем, повторял он.

Лёня посмотрел ему в глаза и произнес:

— Конечно, сновидение, иначе я не выдержу, сойду с ума, закричу-у-у!

Сосед кивнул головой, в основном самому себе. После индифферентного обхода врачей, ввалились родственники.

Мамаша Анна Петровна, вся мокрая, словно слезы ее превратились в дождь, с двумя огромными сумками с едой, двоюродный брат Вадим и Ленина жена Лера. Лера была профессиональной переводчицей, Вадим — художник, лет тридцати. Одет он был небрежно, но по-европейски. Все трое зашумели, загалдели, окружили Леню. Лера села прямо на кровать, только что не залезла под одеяло, а брат и мамаша присоседились на стульях. Отца у Лени давно не было — сбег.

Мамаша глядела на сынка, как все равно на воскресшего. Первые восклицания, первый бутерброд. Валерия даже хлебнула водочки: «После такого не грех и выпить!» — кричала она на всю палату, но Лёня отказался. Мамаша, в конце концов, перешла к делу.

— Сынок, ты не волнуйся, — сказала она. — Твое здоровье совсем неплохое. Мы все выяснили, в тот вечер ты, конечно, перепил. Все бы ничего, но на следующее утро, что с тобой стряслось?

— Что стряслось! Обычно — голова болит, давление повысилось, и я принял лекарство, вышел в садик, чтоб подышать, дальше не помню… Надышался, в общем.

— Дальше ты упал, вызвали скорую и тебя подобрали. А лекарство ты принял в красной коробочке? Оно лежало на твоем ночном столике.

— Конечно, его и принял. У меня других лекарств и не было. Это хорошее.

— Мы с Вадимом как вошли в твою квартиру, сразу эту коробочку и обнаружили… Так вот, лекарство это оказалось фальшивое. Я тут же — по блату, через Сергея Михайловича отнесла его, чтоб проверить и все моментально уяснили: фальшивка, да еще в твоем случае — вредная. Вот отчего ты и грохнулся, родной. Тебя таблетка чуть не погубила. Она не смогла остановить приступ. С твоим здоровьем жить можно, — и мамаша потянулась за платком:

— Я это так не оставлю. После того, как твой отец сбег, я всюду блатом обзавелась. А то пропадешь без защиты-то. А заключение врача и таблетки я через Михаила Игнатича передам его приятелю — следователю. Тихому такому… Разве можно этим ненасытным кровопийцам прощать…

— Сколько людей губят — помешались на своих деньгах, как выходцы из ада, людоеды проклятые, — добавил Вадим.

— Моего мужа чуть на тот свет не отправили, — покраснев, разъярилась Лера. — Лёня, — обратилась она к нему, поглаживая его колени, — ты добрый, не от этого века, но дай мне слово, что не простишь им этого!

Лёня растерялся.

— А что делать?

— Пусть Анна Петровна попробует. Есть и другие пути. Осторожно, тихо. Учитывая сатанинские знаки нашего времени.

У Лени окончательно все смешалось в голове: сновидения, полет на тот свет, Аким Иваныч, парень с кровавой ладонью, который сказал, что у него, у Лени, нет «зрения ада», больница, где он лежал обоссанный, а тут еще оказывается, что его отравили, пусть не «лично», а на глобальном уровне. Да, он теперь ясно помнит, как принял эту таблетку, как вышел в садик, где баловались детки… А потом? Что «потом»? На этот вопрос у него нет ответа…

Лёня вздохнул. Глаза его смотрели совершенно отсутствующе. Лера ужаснулась:

— Оглянись, ты не на том свете.

— Покормить его нужно, покормить! — захлопотала мамаша.

— Меня вырвет от еды, — отрезал Леня.

— Чего же ты хочешь?! — воскликнула Лера.

— Хочу кота, — ответил Леня.

В ответ — сначала молчание, а потом:

— Какого кота?

— Обыкновенного. Нашего Мурмура.

Мамаша первая опомнилась.

— Оно конечно. Он тебя любит. Коты успокаивают. А то, что мы пришли, тебе без разницы? Кот тебе дороже.

— Мама, мама! Не надо бреда! — прервал Вадим. — Кот, так кот. Коты с неба не падают.

— Да как же мы его сюда принесем? Кота же не пустят. Главврач не разрешит.

— Главврач! — усмехнулся Вадим. — Сунь ему 100 долларов. Да за 100 долларов не то, что кота — лошадь разрешит запустить в палату.