Игорь Губерман - Путеводитель по стране сионских мудрецов

– Запишите, пожалуйста, наш адрес, — вежливо сказала она, — мы в Тель-Авиве находимся, улица Леонардо да Винчи…

– Как вы сказали? — переспросил пожилой культуртрегер. — Повторите еще раз.

– Улица Леонардо да Винчи, — терпеливо повторила Леночка. И как-то машинально пояснила: — Ну, в честь Леонардо да Винчи, вы же знаете…

– Уж извините, — чуть растерянно сказал старик, — я всего полгода как приехал…

А одного из авторов наметил в собеседники по этому жгучему вопросу его сосед по тихому району Неве Яаков. Сосед был стариком словоохотливым, а уклониться от него на маленьком дворе было трудно. Так, однажды плелся он за мной по этому двору — засыпанному, кстати, старыми и рваными газетами, — и говорил, и говорил о бескультурье марокканцев, обильно населявших наш район. Как иллюстрацию их варварского сознания он приводил в пример как раз газеты эти, которые кидали, до помойки не дойдя, неряшливые марокканские евреи. Я выдержал минуты три (для пущего эффекта) и обратил его внимание на то, что эти марокканские евреи — очень и злокозненны к тому же: все газеты, что валялись на дворе, были на чистом русском языке. Старик обиделся и пару месяцев меня не замечал…

Но что же все-таки объединяет всех этих евреев, таких непохожих и таких разных? Что делает из них израильтян?

Два раза в году звучит сирена. Два раза в году останавливаются на улицах автомобили, замирают пешеходы, и две минуты стоят люди под палящим солнцем или в домах — там, где застал их тоскливый вой.

Два раза в году граждане Израиля отдают честь памяти погибших. В День Катастрофы и героизма европейского еврейства и в День памяти солдат, погибших, защищая страну. Обычай этот, как правило, не соблюдается не только арабскими гражданами (что вряд ли может вызвать удивление), но и многими ортодоксальными евреями. Причины, по которым они нарушают высокую национальную традицию, для нашего повествования (по крайней мере — в этой его части) не суть важны. А важно совсем другое: ни в какой иной стране, ни при каких обстоятельствах и ни по каким причинам не посмели бы они (да и не смеют) бросать вызов подавляющему большинству населения, так же как не посмели бы сжигать флаг этой страны, как они регулярно делают в День независимости Израиля. Почему же они позволяют себе это в Израиле? Ответ на этот вопрос совпадает с ответом на вопрос, заданный выше. И ответ до крайности простой: так по-хамски ведут себя только дома.

История Израиля включает в себя множество достойных (и недостойных) имен, которые известны людям разных стран, разных национальностей и, как говорится, различного культурного уровня и материального достатка. Короче — всем.

Но все эти замечательные люди — Давид, Соломон, Вирсавия, Бен-Гурион и другие — остались бы нам неизвестны, если бы не один странный человек, живший во времена оные черт знает где, а точнее — в городе Уре Халдейском. Было это приблизительно веков за семнадцать до новой эры.

Библия, со свойственной ей лаконичностью, мало что сообщает об этом человеке, тем не менее мы беремся утверждать, что все, кто писал об Аврааме (а о нем разве ленивый не писал), довольно сильно искажали его облик. Старательно анализируя его поступки, они, как водится, больше заботились о нахождении глубоких и оригинальных философских концепций. Меж тем достаточно прочитать страницы Библии, посвященные нашему герою, как делается очевидным, что перед нами человек доверчивый и малодушный, незлобливый и сострадательный, склонный к мечтаниям, видениям и более того — принимающий их за правду. То есть человек, для которого грань между реальностью и фантазией если и существует, то изрядно размыта. А теперь, скажите нам, люди разумные, как называется такой человек? Да! Совершенно правильно! Такой человек называется поэтом. Все мы знаем — кто на личном опыте, а кто из вторых рук, — что «пока не требует поэта к священной жертве Аполлон… и меж детей ничтожных мира, быть может, всех ничтожней он». Ну, ничтожней не ничтожней, но поступки Авраама, прямо скажем, симпатии не вызывают.

Жену свою со страху объявляет он сестрой и своими руками, можно сказать, сдает в постель фараону. Такое неблаговидное поведение вошло у него в норму: чуть что объявлять Сарру сестрой и отдавать очередному царю — Авимелеху, например. А Сарра противиться мужу не смеет, и Богу каждый раз приходится вмешиваться лично, чтобы уберечь ее достоинство и честь. Это еще самые скандальные случаи — а о скольких написать забыли или умолчали?