Andrew Лебедев - ТВари

Сын Людмилы, двенадцати лет, на все выходные всегда к ее бывшему супругу отбывает — матери руки развязывает.

Людмила сама тренером работает в модном шейпинг-фитнес-фигитнесс-клубе. Деньги неплохие зарабатывает. И отношениями с Дюрыгиным гордится.

Пара они.

Сам-то Дюрыгин — известный продюсер и режиссер.

И телеведущим успел достаточно побыть. Настолько достаточно, чтобы гаишная шобла придорожных милиционеров вежливо его узнавала и если что, отпускала поздорову-подобру от греха — а то ведь с этими журналистами можно и на гласность нарваться!

Московское утро.

«Хонда» весело катила по Профсоюзному.

Удивительно, полдвенадцатого, а пробки нет.

Что эти думские и из министерств? Уже все проехали? Или они все в Питер подались на юбилей реки Невы и Ладожского озера с Вороньим камнем? Вслед за главным питерским уроженцем.

Они лет шесть тому назад с ребятами канала АРТВ как-то специально ездили в Питер снимать родной двор державного начальника, где будущий порфироноситель много лет назад прыгал с дровяных сараев и, играя в войнушку, вместо «лимонок» бросал в неприятеля вывернутые в подъезде лампочки. Басков переулок, а номер дома Дюрыгин уже позабыл.

Помнил только, что неподалеку от державных пенат возвышалось строгое военное здание. Может, оттуда в далеком пятьдесят седьмом, наблюдая за невинными детскими забавами мальцов-огольцов с Баскова, некий прозорливый аналитик отдела кадров в погонах майора и вычислил и предугадал в пацане Вове будущего царя?

Однако зря надеялся и напрасно радовался Дюрыгин.

На траверсе гостиницы ЦК Профсоюзов встал-таки в пробке.

Сейчас, что ли, этого фокусника-премьера в его Белый дом повезут?

Дюрыгину нравился придуманный одним его приятелем образ фокусника, достающего шарики изо рта и зайцев из шляпы, так удачно и остроумно подходивший к их нынешнему главе правительства.

Похож!

Вот уж на все сто процентов похож!

Тоненько и мелодично запел телефон, музыкальная система, управляемая умным компьютером, автоматически убавила звук.

– Але? Валерий Максимович? — Дюрыгин узнал в гарнитуре голосок Оленьки, секретарши самого главного. — С Михаилом Викторовичем можете разговаривать?

С самым главным Дюрыгин не то что из машины мог разговаривать, да будь он в постели с Дженнифер Лопес или в сортире — всегда и в любом виде стал бы он говорить с самим Михаилом Викторовичем!

– Соединяю, — бодренько пискнула в трубку секретарша.

Пискнула и не соединила.

Обманула или связь оборвалась?

Дюрыгин, заходя в приемную самого главного, всегда пялился на ювелирно-аккуратные очертания Оленькиной фигурки и, грешен, — рисовал себе в своем испорченном воображении эротические картинки соития Оленьки с ее шефом.

Может, она и теперь как раз занялась напряженными чреслами его высокопревосходительства?

Но нет, вот снова тренькнуло и соединилось.

– Валера? — Дюрыгин услыхал в правом ухе неповторимый тембр голоса шефа. — Говорить можешь?

– Могу, — ответил Люрыгин, пропуская из правого ряда наглую девицу на красной «Рено».

– Я насчет твоей заявки. Там не все однозначно, мне твоя идея нравится, но ты сам знаешь твой главный минус.

– Знаю, — покорно согласился в гарнитуру Дюрыгин.

– В общем, старина, если надыбаешь классную ведущую, я твой союзник.

– Сколько у меня еще времени? — спросил Дюрыгин

– Если начинать шоу в сентябре, — задумчиво пробормотал главный, — если начинать шоу в сентябре, то у тебя еще… еще шесть недель.

Шесть недель.

Велика Москва, как говорил комиссар Клочков, но в иной ситуации хорошую ведущую на этой самой Москве и в шесть месяцев не найдешь.

Наташка оказалась предательницей.

Агаша давно смутно подозревала, что подруга ее рано или поздно бросит где-нибудь раненую помирать — не вынесет с поля боя, не подаст руки, не кинет круг.

На работе в кафе, когда выдалась свободная минутка, полезла Агаша в сумочку и визитки вчерашнего Джона не обнаружила. Ах, какая она доверчивая дура!

И ведь даже не догадалась списать номер или вбить его в память телефона.

Теперь на встречу с продюсером пойдет Наташка, а Агаша останется ни с чем.

И вот сейчас, пока Агаша на своей смене, Наташка наверняка звонит Джону и договаривается с ним о пробах, о кастинге или о чем-то еще. Дружба дружбой, а телевизионная карьера врозь.

Агаша вздохнула горестно. Вздохнула, вспомнив, как однажды чуть не влипла в жуткую историю из-за Наташки. Они тогда первый год жили в Москве — «зелеными» дурочками были совсем. Агаша тогда в Ипполитовича экзамены завалила и решила остаться в столице, на следующее лето снова поступать. Ну и затащила ее Наташка утешаться в одно «нерусское» кафе. И поволокли обеих в тесную гардеробную, мол, давайте, девчонки, порадуйте братских представителей Кавказа…