Andrew Лебедев - ТВари

– Всем просьба не расходиться, — обращаясь к массовке, сказала молоденькая тонконогая ассистентша с усталым лицом.

Анна Лиске скорчила гримаску.

– А мы можем сходить пока кофе попить, — предложила она Агаше.

Ничего себе, внутренне охнула Агаша, думала ли она еще месяц назад, что вот так вот запросто сама Лиске предложит ей пойти побаловаться кофейком?

Пошли не в общий буфет, что на первом этаже справа от проходной, а поднялись на лифте в редакцию. Секретарша Ирочка любезно открыла им переговорную, обставленную кожаными диванами и креслами ядовитожелтого цвета. Агаша присела и чуть не утонула.

На стеклянную столешницу все та же Ирочка поставила перед Лиске и Агашей две чашки кофе, пепельницу и блюдце с сахаром и дольками лимона.

Бывшая официантка Агаша оценила сервис.

– Давно на Москве? — сощурившись от сигаретного дыма, спросила Лиске.

– Больше года, — ответила Агаша.

– Молодец, быстро у тебя с карьерой, самому Дюрыгину понравилась, далеко пойдешь.

Агаша не знала, что отвечать на. такую ободряющую похвалу.

– А где он тебя нашел? — поинтересовалась Лиске.

– В кафе, где я работала, он сумочку свою забыл, а я его догнала…

– Ну, значит это Судьба, — сказала Лиске, — значит, Ангел твой тебе помог.

В это время на шее у Лиске тихохонько запиликал ее телефончик — маленький, не больше медальона.

– Алло! Уже? Иду.

Лиске поднялась, одернула задравшуюся и обнажившую ухоженное тело маечку.

– Пойду, зовут, а ты еще можешь посидеть, твой выход минут через сорок, не раньше.

Натаха размечталась. Размечталась, как приедет на новенькой машине, на яркокрасном двухдверном купе «Пежо407», приедет сперва на «Войковскую» к своему ларьку, где как раз будут Тофик с Исмаилом, будут в это время стоять и перетирать свои вонючие мелкие торговые дела на своем тарабарском гортанном наречии.

Она подъедет, а за ней черный джип «гелендваген» с ее телохранителями.

И она скажет телохранителям, а набейтека морды этим хачикам. И Тофика с Исмаилом станут бить. И так, и этак, и как Ван Дамм бьет своих врагов, и как Крутой Уокер, и как Джеки Чан…

А потом она выйдет из машины — вся тоже в красном платье, с длинными ногами, в красных туфлях на шпильке, и, поставив ногу на голову Исмаила, спросит: ну как? Помнишь, как меня за обсчет и за опоздания наказывал, как заставлял меня тебе и твоему землякукунаку сосать? Прямо там, в ларьке, как я тебе сосала, помнишь? И ее телохранители бросят эту мразь в ларек, а сам ларек повалят на бок, обольют бензином и подожгут.

Красное пламя, красное платье, красная машина. Красиво, стильно.

А потом она поедет в кафе на «Текстильщиков», где Агашка работает официанткой. Зайдет в кафе, оглядится, присядет за столик. Сделает удивленное лицо: ой, Агашка, и не ожидала я тебя здесь встретить! Все официанткой ишачишь? А я… Да ты видала меня по телевизору. Да, я звезда… Каждый день теперь снимаюсь, каждый день… А ты все здесь, значит, горбатишься, понятненько…

Выпьет стакан «Колылайт» со льдом, оставит Агаше сто долларов чаевых и уедет на своей красной «Пежокупе».

Стильно! Красная машина, красное платье…

Зарайский очень-очень хотел снова увидеться с Розой. Ему не было жалко тратить на нее свои деньги, как всегда было жалко потратить хоть сто рублей на любую из его знакомых. Всегда сердце кровью обливалось, когда приходилось оплачивать счет на две персоны, поэтому он всегда подгадывал обтяпать свидание таким образом, чтобы оно проходило за счет редакции или за счет спонсора, как рекламные или представительские расходы. А подарки девушкам он обычно делал из сувенирных фондов отдела «паблик рилэйшнз» или из призовых спонсорских. Мог запросто одарить свою подружку на ее день рождения пакетом с логотипом телеканала, предварительно набив его всякой бесплатной сувенирной ерундой — футболкой с логотипом, кружкой с логотипом, бейсболкой с логотипом… Были бы на складе пиаровцев канала презервативы с логотипом, он бы и их дарил — такой вот он, Зарайский, был добрый к своим Девушкам.