Andrew Лебедев - ТВари

Надо ей позвонить да собрать их всех вместе, устроить что-то в виде смотр-прогона.

А позавчера с ней на телевидении ее подружка была — посимпатичнее этой Наташи. Агата. Кстати говоря, Джон ей визитку-то давал, а не Наташе. Фигурка и мордашка у Агаты такие совсем ничегошные! Но Агата не пришла. Наташа сказала, что передумала. Небось сама и отшила соперницу.

Джона просто так не проведешь, он такого здесь навидался — на сто мопассановских романов хватит. Но тем не менее — вчера он заручился заверениями, что девушки согласны и готовы на все.

– Сниматься будем в живом лайв реалитишоу, — объяснял он девчонкам, — а на реалитишоу застенчивым и забитым дурам, которые не догоняют, таким тут делать нечего, здесь врубающиеся, хавающие ситьюайцу требуются.

Девчонки завороженно кивали. Особенно эта Наташа старалась. Надо им завтра-послезавтра учебный прогон устроить под видеокамеру.

Можно на даче у Бориса, в Переделкино. Надо ему позвонить. Но этот козел обязательно чем-нибудь да испортит всю малину. Его непременно на скорый и быстрый секс потянет. Все неймется ему — три раза сифилисом болел. Да и долечился ли? Джон всегда, когда в компании Бориса водку пил, потом целый месяц к венерологу хотел сходить.

Ирму Дюрыгин вызвонил, уже подъезжая к Останкино.

– Ой, в «Твин Пиггс» не пойду, времени нет, — причитала в мобильник Ирма. — Если хочешь, поднимайся сейчас во вторую аэсбэшку, встретимся в кафетерии на втором этаже, у меня для тебя полчасика будет.

Ирма, как всегда, выглядела лучше Голливуда вместе с Каннами и Берлином, вместе взятых.

Расцеловались.

– Слышала, ты с новым шоу к главному ходил, — сказала Ирма.

– У меня ведущей нет, — сказал Дюрыгин.

– А Марианну не хочешь позвать?

– Какую? Стешкину, что ли? Да она заторможенная, ею надо будет по радио управлять и каждую остроту из аппаратной подсказывать, мне такие не нужны.

– Правильно, тебе подавай умную и красивую.

– Как ты.

– Но я другому отдана и буду век ему верна.

– А сколько тебе Зарайский платит? Я вдвое дам.

– Ты с ума сошел.

– А помнишь, мы ведь с тобой ладили?

– Помню, ничего не забыла, но ты свое время упустил, теперь не вернешь…

Замолчали.

Дюрыгин поймал на себе пристальный взгляд молодой девчушки в смешной зеленой шляпе, что наискосок от них сидела за вторым столиком.

Симпатичная провинциалочка.

Наверное, на кастинг пришла или за призом.

Вон у нее подле ножки стула пакет с логотипом радио.

Сколько он тут таких перевидал. Скольких перепробовал. Ничего из них не получается.

Хотят очень.

А породы в них нет. А здесь нужна породистость.

Как в Ирме.

Слушай, а может, а может… Взять заведомо косноязычную провинциалку?

И управлять ею по радио из аппаратной, подсказывая движения и остроумные реплики?

В этом что-то есть.

Но тогда нужно поменять всю концепцию шоу.

Сделать ведущей гламурного шоу провинциалку. Сыграть на этаком контрасте. В программу приглашаются принцессы и королевы, а ведущая — простая пастушка.

А?..

– О чем задумался? — спросила Ирма.

О том, как нам когда-то было хорошо, когда мы были вместе, — наобум ответил Дюрыгин.

Натаха Кораблева сидела в своем киоске на «Войковской» и мечтала о том, что вот как бы было хорошо, если бы Джон заехал бы за ней сюда на своей роскошной машине. И чтобы как раз в такой момент, когда бы тут будут Тофик и его двоюродные братья, Алик и Исмаил.

Джон бы вышел из своей шикарной машины, подошел бы к Тофику и сказал бы типа того, что ты, типа, мурло, если еще раз пристанешь к моей Натахе, сотру в порошок вместе со всей многочисленной твоей родней, а ларек твой к бочке с порохом привяжу и подожгу, пускай по орбите полетает, авось до твоего Дербента долетит с приветом маме. Но Джон был не так досягаем, как того хотелось бы Натахе.

Договорились, что назавтра она возьмет на работе отгул за прогул, скажется больной или беременной, чтобы точно отпустили, и сама доедет к часу дня до «Лосиноостровской», где ее уже подберет либо Джон, либо его помощник Борис.

Картины, какие рисовал ей Джон, будоражили воображение и ласкали душу. Лучше любой самой лучшей музыки ласкали. Натаха Кораблева и с нею еще четыре девушки подписываются на участие в живом реалитишоу, по условиям которого они целый месяц будут жить на подмосковной даче, где в каждой комнате и под каждым кустом будут установлены телевизионные камеры.