Алексей Швецов - Лохless. Повесть о настоящей жизни

– Ясно. Ссаныч, я все понял.

– Да нет, ты послушай, — настаивает Славик и пересказывает все сначала.

Наконец врученный Вячеславу стакан с водкой прерывает его бессвязное пустословие. Я тоже пью. И молчу. Разговаривают только они. Изрядно захмелев, Влад и Славик закуривают. Их состояние достигает того уровня, когда потребность поговорить о политике приобретает перманентно-клинический характер. Я, уже тоже порядком датый, пытаюсь вникнуть в суть беседы двух бухих чуваков и абсолютно не улавливаю логики в их разговоре. Для чего они говорят? Ведь они вообще не слушают друг друга. Несут несусветную дичь! Я прихожу к выводу, что своими речевыми аппаратами они просто создают необходимый фон — для лучшего усвоения организмом алкоголя. Они в сотый раз перемалывают одну и ту же тему. Из пьянки в пьянку переносится обсуждение футбольного бесперспективняка и политических небылиц.

Далее их разговор принимает характер полного фальшака и тупизма. Славик пытается донести до бутылки (единственного своего внимательного слушателя), к которой он обращается, грозя указательным пальцем, что Россия во главе с нынешним президентом покажет еще кузькину мать всему миру во главе с Бушем.

– Тупые эти американцы! — авторитетно заявляет он. — Такого дурака над собой руководить выбрали.

Бутылка никак не реагирует на это острое политическое заявление, и Славик, ободренный ее молчанием, продолжает:

– Буш довел цену нефти до очень дорогой цены и даже выше! Владик, чувствуешь, куда я клоню?

Влад, который до этого увлеченно ковырял в носу, услышав, что к нему обращаются, вступает в диалог:

– Ссаныч, я все понял. Но что ты этим хочешь сказать?

– Ничего ты не понял! — возмущается Вячеслав Саныч и повторяет все сначала для непонятливого Влада.

После очередной дозы водки Славик плотно подсаживается на политического конька и больше с него не слезает:

– Буш — избитый дурак! Саксофонист хренов!

Я не выдерживаю вопиющей политнеграмотности со стороны Славика и поправляю его:

– Это не он, чувак.

– Что не он?..

– Саксофонист не он. Клинтон играл на саксе.

– А Буш?

– А Буш не играет, — уверяю я Славика.

– Так он еще и на саксе не иг… рает?!!

Последняя фраза доказывает, что нынешний Президент США как политик сильно теряет в его глазах из-за неумения обращаться с этим музыкальным инструментом.

Коллега замолкает в горестном раздумье, оскорбленный в самых светлых чувствах. Но молчит Славик недолго. Переварив полученную от меня инфу и благополучно ее забыв, он продолжает дискуссию:

– Мой сосед — г… аишник, рассказывал, что происходит г… лобальная ареми… америки… американизация мира из-за всех этих кол и г… амбургеров. По приказу Буша в них специально добавляют специализированные спецдобавки специальные. Из-за этих добавок и рухнули все коммунистические режимы. Только Северная Корея и Куба не пустили в свои страны эти колы, потому и не строят они еще капитализм.

Из речи оратора явствует, что для Славика сосед-гаишник — непререкаемый авторитет по вопросам мировой политики.

Влад тоже не отстает от собеседника в проявлении глупости, но пытается перевести разговор на мирно-спортивные рельсы:

– Ссаныч, я тебя полностью поддерживаю! Защита у нас никакая! И нападение у сборной никакое. Факт. Средняя линия слабовата, но в целом команда сыграна.

– Буш — лопух и г… лавный позор Америки!

– Согласен, Ссаныч, тренер — это главное, главнее, чем, скажем, массажист!

– Стратегический запас всех стратегических ресурсов заложен здесь у нас, в России, — возражает Славик.

– Могут… могут играть на равных, если захотят. Черти.

Хотя жутко давит депрессняк, меня все же пробивает на смех. Мой внутриутробный хохот не нарушает стройного хода беседы двух чуваков.

– Сосед мой г… аишник г… оворил.

Что говорил гаишник, мы так и не узнали: вместо продолжения цитирования своего соседа Славик очень быстро расклеивается, потухает и тупо падает с кирпичного кресла.

На попытки с нашей стороны привести его в чувство Вячеслав Саныч омерзительно храпит. Мы с Владом допиваем остатки пойла, и я спрашиваю у него:

– Что дальше?

– Домой его надо, — с неприязнью кивая в сторону собутыльника, отвечает Влад.

– А ты знаешь, где живет это?

– Приблизительно. Или на Пушкина, или на Пущина.

– Или на Путина, — подсказываю я.

– Ладно, поехали. Там разберемся.

– На чем поедем, чувачок? — задаю я вполне закономерный вопрос.