Анатолий Гладилин - Бригантина поднимает паруса (История одного неудачника)

В следующее мгновение Возка погрузился в "особый мир".

...Доигрались! Кажется, я загляделся. Ну и холод!

Вынырнул. Рядом голова. Фыркает. Из-под прилипших волос злые глаза Юрки.

Зинка цепляется за доску. Это не доска. Это же перевернутая лодка. Дно погружается вместе с Зинкой. Она кричит:

- Я плохо плаваю.

Этого можно и не говорить. Так заметно. Юрка уже у лодки. Что-то говорит. Зинка обхватывает его шею, спину. Плывут. Надо помочь.

- Вовка, мать твою в гору, плыви сам. Думай о себе. Я приказываю. Берегись судорог. За меня не беспокойся. Я моряк.

Они плывут рядом. Лосев кричит:

- Спокойнее. Только спокойнее. По течению и вправо, к берегу!

...Одежда. Ботинки. Хороша разминка. Я прилично плаваю. Но это не соревнования. Загнусь. А Лосеву еще труднее. На спине Зинка. Интересно, воду специально морозили? Доплыть. Главное - дыхание. Ни о чем не думать.

Ни о чем не думать...

Ни о чем не думать...

Ни о чем не думать...

Ни о чем не думать. Сколько времени прошло? Минут пятнадцать? Час? Три часа? Берег близко. А Лосев? Он все время с Зинкой. Вот он! Подожду.

- Юрка, дай Зинку. Берег близко!

Лосев молчит. Зинка цепляется за Вовку.

- Осторожней, дура, не за горло!

Лосев приказывает неестественно ровным, тихим голосом:

- Плыви спокойно, я за тобой.

Какие у него огромные темно-рыжие зрачки! Огромные. Во весь глаз. Раньше не замечал этого...

- Плыви, не оглядывайся! - доносится Вовке в спину.

Лосев думает о нем. Самый близкий человек у Вовки - Лосев. Лосев и Люся. А тут Зинка! Проклятие. Так двое потонем. А ну ее к черту! Пускай сама плывет. Лучше один, чем двое. Нет. Лосев тащил ее с середины реки. А тут? Метров десять. Течение слабее. Только бы не судороги. Так, еще литр воды наглотал. И оступиться нельзя. Вдруг нет дна. И Зинка... Ничего. На берегу Юрка будет рассказывать: "Нырнул я. На дне обстановочка! Порядок. Двух знакомых щук встретил. На Тихом океане встречались. Привет, говорят, морячок".

- Вовка, я сама.

- Держись, дура! Держись, Зиночка!

Сама только топором. Как и я сейчас. Два гребка. Не больше.

До берега метра три. Он перестал грести. И стукнулся коленями о дно.

Зинка подняла его. Сам он не мог встать. Било в висках.

Вышли.

Вот она, земля. Доплыли. Вряд ли кто может доплыть с середины Бии!

Он оглянулся.

Лодку уже унесло. Чайка парила низко над водой.

Зачем Юрка прячется? Где он?

Или...

Солнечный луч, прорвав тучу, ударил в воду, и река стала красной.

Острые волны ползли на песок. Зина плакала. Он сел. Он стащил ботинок. Деловито, сосредоточенно стащил другой. Снял мокрую майку. Шаровары. Аккуратно положил одежду на камень.

Встал. И пошел в реку. Вода была теплая. Он не чувствовал воды.

...Зина вытащила его. Он дрался с ней. Он ругался самыми мерзкими ругательствами. Но у него не было сил. Она вытащила его...

* * *

Когда они вернулись в поселок? Разве была ночь? Нет, время остановилось. Да, время остановилось. Просто шли какие-то ненужные дни. Он ходил на работу... Но время остановилось. Время остановилось в огромных, во весь глаз, темно-рыжих зрачках Лосева.

Однажды он узнал, что прошла неделя.

Он долго не верил.

С запада на восток шли новые эшелоны с добровольцами. Новые партии строителей прибывали в Норильск, Комсомольск, Магадан, Братск.

О добровольцах печатали стихи, разучивали песни, В огромном количестве был размножен плакат: "Я еду!",

Заведующий отделом толстого журнала давал последние указания молодому журналисту:

- Нам нужен срочный материал. Агитационный. Вы разберитесь, выясните все хорошенько. Ждем очерка. Вы не бойтесь говорить о трудностях. Но так, в оптимистическом плане. Самое хорошее, если вы напишете о юноше, которому было поначалу трудно, но под влиянием общественности он преодолел эти трудности. Чудесный получится очерк. И вообще нам нужен идеальный герой. Чтоб с него брали пример.

* * *

К дебаркадеру подходила самоходная баржа. Сейчас она служила паромом. На борту, прижавшись друг к другу, стояли автомашины. Десятки грузовиков.

Деревянный мост на два дня вышел из строя. Переправа стала проблемой.

Когда баржа пришвартовалась, увидели, что палуба дебаркадера на полметра выше, чем палуба баржи.

Первый грузовик, завывая, фырча и отплевываясь, полез по широким доскам. Выехал передними колесами. Доски полетели в воду. Задние колеса с глухим звоном ударились о дебаркадер. Грузчик, спавший в кузове на ящиках, обтянутых выцветшим брезентом, от удара подпрыгнул, но продолжал спать.