Анатолий Гладилин - Прогноз на завтра

Оказалось, что я первый.

И продолжала она ко мне приходить. И говорила, чтоб я не беспокоился. Что это не мое собачье дело. Так ей нужно.

Кто же из нас, сволочей, не пойдет на легкий роман?

Действительно, ей это было нужно. Большой она авторитет среди своих подруг имела. Еще бы, первая отважилась да со взрослым мужиком. Иллюзия настоящей жизни.

Была она тогда нескладушка-неладушка, с идиотской прической, но с серьезными претензиями на роль роковой красавицы. С половиной мальчиков из своего класса целовалась - не как-нибудь!

И сколько было дури в этой голове, господи!

Стал я постепенно учить ее уму-разуму. Воспитывать. И то, что она в университет поступила, тут ее маменька мне спасибо должна сказать. Девка была капризная, балованная, "власть предков" для нее не существовала.

Возможно, я забыл, каким сам был в таком возрасте. Хотя, помнится, мы тоже не ангелами росли. И по "броду" шлялись, и на бульваре за девочек дрались, и в рестораны раз в месяц ходили, а возвращаясь по ночным улицам, громко горланили "дымок от папиросы, дымок голубоватый".

Но, кажется, имел каждый из нас что-то главное.

Ух, как не нравилось мне современное поколение! Соберутся ее подруги и давай "ля-ля" на три часа. Кто в чем одет, кто что купил, кто что на ком видел, кто что кому сказал - а он что? а она что? И курят, елки-палки, курят сигарету за сигаретой, в комнату не войти.

Чего я только не делал! И по роже бил, все за сигареты. Бесполезно. Мода такая, хоть умри.

Нет, не та нынче молодежь пошла, не та.

Пока не забыл, одна важная деталь: сразу я предупредил - характер характером, сошлись не сошлись, а от Наташи я не уйду. Там дочка моя, Алена.

- Мне это не нужно, идиот проклятый!

Вот как мне отвечали.

***

Потом я вернулся к Наташе. А с Ирой продолжал встречаться. Семейную телегу легче тащить, когда есть еще другой человек, на плече которого можно вдоволь поплакаться, на жизнь свою разнесчастную пожаловаться. Удобно.

И так все начинается. Вроде бы никаких обязательств, никто никому не должен, бежишь к ней, когда тебе плохо, а если хорошо - сидишь дома, дочка на коленях, жена под боком, телевизор смотришь.

И опять я уезжать собрался. Охота к перемене мест не прошла. Ждала она, что я ее с собой возьму? Не знаю. Но есть у меня догадка, что показалось Ире, будто я могу подумать, что она может подумать, дескать, с собой я ее пригласить обязан. И она мне говорит:

- А я замуж выхожу.

Посмотрел я на ее жениха. Мальчишка. Несерьезно. А вдруг? Брак лотерея. Посмотрел я на нее. Расцветает девка. Или просто прическу изменила? Но со мной-то ей не жить, это точно. Зачем зря голову морочить? Кто-то там во мне скреб, кошки или мыши. Все-таки не игрушки. Свою Иру собственными руками замуж выдаю. Но нет, мы, сильные мужчины с Дикого американского Запада, вместе со Збигневом Цибульским в упор из автомата палили. Еще Кшижевской номер комнаты в отеле называли, два пальца по законам католической церкви подымали: "Клянусь, я буду ждать!"

- Иди, - говорю, - только не спеши расписываться. Поживешь, увидишь.

И уехал.

В Якутске я жил. Затем - в Тикси.

И в Тикси она ко мне прилетела. Зимой. Одетая по-московски модно. Дура, не знала, какие морозы на Севере. Ревела от холода, пока я ее из аэропорта на "газике" вез.

Где только она деньги на дорогу достала?

Тикси. Одиночество на станции. Пурга за окном лютует. Кажется, весь мир замерз, и навсегда. А женщин, женщин вообще в природе не существует. Понимаете?

И тут такая девочка, с неба. Кто же отошлет ее обратно?

И жили мы как муж и жена.

С тем пареньком у нее не получилось, так что угрызений совести у меня не было.

Весной она уехала экзамены сдавать. Заочница. А в конце июля я появился в Москве.

Интересная у меня жизнь пошла. Поздно домой стал возвращаться. Дескать, библиотека, совещания. Комнату на месяц снимал. Якобы для работы. Известно, какую комнату.

И вот начал я замечать, что, как мне время домой идти, глаза у Ирки темнеют и в них искры мелькают. Молчит. Курит. А глаза большие, прямо фосфоресцируют. Не к добру все это.

На отпуск в Эстонию вместе поехали.

"Володенька, Володенька, Володенька ты мой, люби, пока молоденька..."

И так жил бы я с Ирой...

Но у меня, ребята, две девочки. Одна глупая, другая еще глупей. Что же мне с ними делать?

Наташке тридцать с хвостиком, а все равно - ребенок. Наивная и беспомощная. У всех жены как жены - по комиссионкам бегают. А Наташка фотографии артистов покупает.

Ну а дочери моей десять лет.