Наташа Маркович - Я – необитаемый остров

Вот как лучше всего воспитывать людей? Непонятно. Юркины родители заботились о нем, помогали, поддерживали, образование постарались дать, продвигали в жизни, как могли, а покоя нет в его душе. Меня же, наоборот, в семнадцать в воду бросили и своими делами занялись. Я сама выживала, как могла, училась, где пришлось, ела, что попало, работала, кем придется, а покоя столько же, сколько и у него.

Да, похожи мы, как ни крути, друг на друга. Ну, просто близнецы-братья. Или сестры? Я не знаю, хорошо ли это. Думаю, вряд ли. Ему бы другую женщину – мудрую, добрую, милосердную, всепрощающую и терпеливую, чтобы она своей любовью бесконечной его успокоила потихоньку, потушила, погасила пожар в его душе, смягчила его своим принятием.

Мне неожиданно страшно захотелось сделать его счастливым, прямо до слез, и я вдруг зажгла так, что мама дорогая!

Я вышла на сцену почти голая, блестящая и темная от автозагара. У Юры отвалилась челюсть. Хорошо, что я танцами занимаюсь уже несколько месяцев! У меня появилась гибкость, движения стали красивыми.

Стас с папой Виктором, вместо того чтобы быстро слинять, как мы и договаривались, зависли на месте с открытыми ртами.

Я потанцевала немного у шеста, а потом подползла к ним на четвереньках и сквозь зубы прошептала:

– Пошли вон отсюда, подонки!

Они переглянулись, засмеялись и исчезли, оставив нас с Юрой вдвоем.

В общем, надо признать, что, несмотря на весь идиотизм затеи, фокус удался. Мы с Юрой пробыли в ВИП-кабинке довольно долгое время.

Когда же мы оделись и вышли в общий зал, мужики наши были уже в подпитии. С ними рядом восседала довольная Юлька.

– Проконтролировать пришла, – кивнул на нее Стас, – Напридумывала себе картин невероятных и примчалась.

– Конечно! Знаю я этих стриптизерш, – засмеялась Юля.

– Откуда, интересно?

– Стас, я шестнадцать лет прожила в этом городе. Тут работают чуть ли не одноклассницы мои, как же мне их не знать. И твои тоже, кстати сказать.

– Сегодня тут Наташка работает, а ей можно доверять, – Стас кивнул на меня.

Вдруг вокруг нас закружился хоровод почти голых девушек, и Стас с папой потеряли концентрацию.

– Странно, Юля, что мама еще с тобой не пришла. Был бы у нас семейный выход, как у настоящей, добропорядочной семьи, – проворчал Виктор, не отрывая взгляда от стриптизерш.

Ровно через две минуты в дверь вошла Юлина мама, повергнув нас в состояние истерики.

– Что это вы тут делаете, а? Я решила прийти проверить. Ох уж мне эти микрогорода, где все всё знают, где есть всего лишь один стриптиз-клуб на весь город, где стриптизерши являются одноклассницами, а на улицах все здороваются друг с другом.

Возвращались мы всей компанией уже под утро. Шумели, кричали, учились у Юлькиного папы громко свистеть в два пальца, словно шли со школьного утренника, а не из ночного клуба.

Мы с Юрой шли позади всех в обнимку и молча улыбались.

Жизнь радовала. Люблю утро.

Все воскресенье мы изо всех сил набирались здоровья. Воздух у Юли во дворе такой, что хочется его нарезать на кусочки и съесть с помощью ножа и вилки.

Дышали, жарили шашлыки, просто гуляли. Обнимали деревья. После Москвы природа иногда производит на человека неизгладимое впечатление.

Мне даже захотелось на минуточку бросить все свои дела, создать большую семью и уехать жить в лес.

Семьей, пусть и фиктивной, нам осталось быть буквально недельку, и мы, слава богу, прожили необыкновенно мирно. Ругались редко, зато много друг другу уступали. Мне кажется, мы просто устали, обессилели и сдались.

Почти сверстан третий номер журнала, стартовала следующая Игра, ресторан вроде начал опять приносить прибыль, которую Юра уже распределил на рекламу и ремонт. Хозяйственный мой! Только вот жить мне на что после развода?

Пари? Да, пари. По условиям, тираж должен быть хотя бы на пять тысяч больше первого, но, несмотря на то что в перспективе явно прослеживается прекрасная и долгая жизнь, это сейчас предел для нас и партнеры склоняются к тому, чтобы напечатать тридцать тысяч. Для меня на данный момент это катастрофа. Я попыталась убедить их в том, что мы сможем и тридцать пять продать, но никого не убедила. Да и то верно – какой смысл рисковать. Не могу же я им про пари рассказать – получится, что я всех подставляю из-за своей глупости. Ужасно! Где я возьму полтинник?

В конце концов я не выдержала и пришла к Юре сдаваться.

– Ты дура, что ли? – спросил Юра, когда я рассказала всю историю.