Маша Царева - Девушки, согласные на все

– Слушай, а почему она не шевелится? – спросил Валик, глядя на распростертую на кровати актрису.

– Не знаю! – Режиссер вяло похлопал ее по щекам. – Может, устала? Эй, вставай!.. О боже…

Это был ад, театр абсурда! Валик плакал, бросался к телефону, желая вызвать «Скорую»: может быть, реаниматологам удастся откачать девушку, может быть, произойдет чудо и она оживет? Другг вырывал телефон из его дрожащих рук. Никогда раньше Валик не подозревал, что лицо режиссера может быть таким жестким и злым. Всеволод кричал, что Валик – убийца, что во всем виноват только он и только ему теперь за это отвечать. Потом он заперся в ванной с телефонным аппаратом, запретив актеру покидать квартиру. Да Валик никуда и не смог бы уйти – у него подкашивались ноги, гудело в голове.

Всеволод появился из ванной только через полтора часа. Казалось, он постарел на десять лет – однако вместе с тем выглядел как будто спокойным. Он похлопал Валика по плечу:

– Не переживай. Я все уладил.

– То есть как?

– Никто не узнает. Кроме одного человека… Он очень богатый, и он давно просил меня сделать такой фильм. Я не соглашался, ведь это очень опасно… А теперь вот случайно получилось.

– Какой фильм?

– Знаешь, что такое снэф?

– Нет.

– Порнофильм с реальным убийством в конце. Самый дорогой вид порнографии. В Москве никто этим не занимается. Существуют только иностранные фильмы, их провозят нелегально. А любители такого зрелища, выходит, есть… Эта кассета сегодня же уйдет к заказчику. Он никому ничего не расскажет.

Валик недоверчиво смотрел на режиссера. В тот момент Другг казался ему чуть ли не мессией-избавителем.

– Он же и поможет спрятать тело. Расслабься. Никто тебя не посадит… А для чего, спрашивается, нужны друзья?..

И вот наконец настал момент, к которому Филипп бессознательно готовился несколько лет. Та самая женщина, та самая комната, та самая сцена. Все, как в его смутном сне. Все, как ему и мечталось.

Подходящую квартиру он искал долго. Сотни арбатских коммуналок пересмотрел, сотни частных квартир. Целыми днями носился по городу, вооруженный газетой с объявлениями, одолеваемый настоящим охотничьим азартом. В итоге подходящая «натура» нашлась в старинном запущенном особнячке близ Курского вокзала. Старушка, которая сдавала квартиру, встретила Филиппа как родного. Она призналась, что он оказался единственным, кто заинтересовался ее жилплощадью, – несмотря на то что просила она мало, семьдесят долларов в месяц. И Филипп прекрасно понимал, почему никто не хочет переезжать в захламленную квартирку – протекающий потолок, закоптившаяся газовая колонка, полусгнивший паркет, потолки в желтых разводах, тараканы и навязчивый запах бедности и старости.

– Я здесь с самого детства, – призналась бабуля. – Сейчас вот переезжаю к дочке, она будет за мной ухаживать. А халупу свою сдать решила, все прибавка к пенсии. На фрукты хватит, а большего мне и не надо.

Она еще что-то бормотала, кряхтела, жаловалась, рассказывала – Филипп почти не вслушивался в ее монотонный монолог. Он смотрел по сторонам и не верил в свою удачу. Квартира выглядела именно так, как он себе и представлял съемочную площадку. Это была та самая квартира!

Конечно, ему придется все здесь привести в порядок – покрыть лаком паркет, потолок побелить. Ничего страшного, хорошие мастера управятся со всем этим за неделю. Обои можно оставить бабушкины – наверное, она не меняла их лет пятьдесят. Это были старые бумажные обои, выцветшие, в розовый цветочек. Сейчас, наверное, таких и не выпускают. Идеальный вариант для фильма в стиле ретро. По стенам были развешаны пожелтевшие от старости фотографии в тяжелых деревянных рамах. Молодые строгие лица – мужчина, почти мальчик в военной форме, с встрепанными темными волосами, девушка с толстой русой косой вокруг головы.

Старушка перехватила его взгляд и, кажется, немного занервничала. Видимо, боялась, что по какой-то непонятной ей причине выгодный клиент вдруг сорвется с крючка.

– Фотографии можно убрать, – быстро предложила она.

– Нет уж, пускай остаются, – усмехнулся Филипп. – Думаю, мы можем прямо сейчас оформить сделку. Мне этот вариант вполне подходит.

На радостях Филипп заплатил бабке за три месяца вперед – хотя квартира нужна ему была всего на несколько дней. Обычно он не швырялся деньгами, даже когда не испытывал недостатка в их количестве. – привычка нищей молодости. Но сейчас ему непременно хотелось сделать кому-нибудь что-то очень приятное. Он чувствовал себя без пяти минут миллионером.