Маша Царева - Девушки, согласные на все

– Не могу больше! – сдавленно крикнула Марьяна, срывая с себя драгоценную шубку. – Надоело все! Надоело! – Она схватила валяющиеся на комоде маникюрные ножнички и принялась кромсать шубку, словно та была виновницей всех ее жизненных неудач. В разные стороны полетели комья легкого меха. – Я когда-нибудь его убью! – шипела Марьяна, кромсая вещь, обошедшуюся ее супругу не в одну тысячу долларов. – Убью, убью, честное слово!!!

Только через неделю Ева наконец позвонила Майке. Едва услышав ее голос, та принялась вопить, словно Ева была ей и не подругой вовсе, а загулявшей непутевой дочерью.

– Где ты была?! Ты спятила? Я же тебя по всей Москве ищу!!!

– Майя, остынь. – Ева даже удивилась такому напору. – Со мной все в порядке.

Но Майя, похоже, ее даже не слушала:

– Все больницы обзвонила, морги все. Ты хоть представляешь, что я пережила?! Сначала ты появляешься у меня, растрепанная, бледная. Несешь какую-то чушь. Цыганки, знаменитые актрисы, какие-то девушки, согласные на все, деньги, звезды! Потом прощаешься так, словно собираешься навсегда покинуть этот мир! Уходишь и пропадаешь! Нигде тебя нет, никто ничего про тебя не знает! Как же можно быть такой эгоисткой?!

Ева ждала, пока подруга выпустит пар. Любимым жанром деятельной шумной Майи был, несомненно, монолог. Она могла говорить часами, не давая собеседнику и слова вставить, ей требовались лишь короткие вежливые реплики в ответ.

– Ну и кто он? – вдруг без паузы поинтересовалась Майка.

– Кто? – изумилась Ева. Неужели в ее окружении объявилась еще одна ясновидящая?

– Твой новый мужик, кто ж еще, – хмыкнула та.

– А с чего это ты взяла, что у меня новый мужик? – осторожно поинтересовалась Ева, теребя телефонный шнур.

– Хватит юлить. Мать тебя из дому выгнала?

– Выгнала, – подтвердила Ева.

– Денег у тебя нет?

– Нет.

– Ты в Москве?

– В Москве.

– Ну вот! – восторжествовала она. – А где же ты, спрашивается, живешь?

– Действительно, где? – неловко засмеялась Ева, успевшая уже двадцать раз пожалеть об этом звонке. Надо же, какая она, Майя эта. Проницательная, наглая!

– У мужика! – ответила за нее подруга. – Вот я и спрашиваю: кто он? Колись, недотрога!

Ева принялась неловко изворачиваться:

– Это совсем не то, что ты думаешь… Он просто мой друг.

– Знаю я таких просто друзей!

– Майя, я сейчас трубку положу!

– Ладно, ладно, молчу. – Любопытство оказалось сильнее желания съязвить. – Где ты с ним познакомилась?

– В общем… Это довольно странная история. И это не главное. Майя, на самом деле мне не по себе. Что-то непонятное вокруг него происходит.

– Он бандит! – оживилась подруга. – Значит, при деньгах, наверное, – завистливо вздохнула она. – Везет тебе, Евка, охмурила бандюгана. Слушай, а друзья у него есть? Пусть женатые…

– Угомонись. – Ева помолчала. С одной стороны, так не хочется, чтобы Майка лезла в ее жизнь своими грубыми цепкими ручонками и выносила по всякому поводу безапелляционный приговор. С другой – Еве так нужно поделиться своими опасениями, получить решительный совет от особы, оптимизмом которой Ева всегда втайне восхищалась. И она, в очередной раз проигнорировав внутренний сигнал тревоги, выложила все: про порножурналы с малолетками, про найденный парик, про странные телефонные звонки. Майка не перебила ее ни разу, что вообще-то было ей не свойственно. И даже когда Ева окончила рассказ, в трубке несколько минут висело напряженное молчание.

– Ну что? – Ева не вытерпела первой. – Что ты обо всем этом думаешь?

– Ясно дело, он занимается порнографией, – выдала Майя.

– Да ты что? В смысле, его возбуждают эти неоформившиеся девчонки?

– Дура! Ты же вроде бы говорила, что он фотограф.

– Ну да. Он мне показывал фотографию в журнале, которую он делал. И фотоаппарат у него огромный. Я таких никогда не видела, стоит, наверное, целое состояние.

– Вот о том я и говорю. Он работает с порножурналами. Фотографирует голых девок, – сказала Майка и, тяжело вздохнув, добавила: – Денег, наверное, кучу зарабатывает. Повезло же тебе, Евка! Как всегда, повезло.

– Нет! – вырвалось у Евы. – Как ты можешь так говорить! Порнография – это ведь незаконно. Хочешь сказать, что я связалась с уголовником?

– Не визжи…

Наверное, где-то в глубине души Майя была садисткой. Во всяком случае, так показалось Еве в тот момент. И еще ей отчего-то захотелось треснуть подругу по голове первым попавшимся под руку предметом, например тяжеленной фарфоровой напольной вазой, которая совершенно не вписывалась в модерновый интерьер квартиры, но которой так гордился Филипп. Так бы она, наверное, и сделала, если б Майя находилась рядом, а не по другую сторону телефонной трубки.