Маша Царева - Девушки, согласные на все

Вообще-то, Азию никак нельзя было назвать героиней его романа. Ему всегда нравились светленькие девушки с гитарообразными ладненькими фигурками, веселые, курносые, кокетливые и немного легкомысленные. Наверное, он и не посмотрел бы на Азию – с ее нечесаными волосами, одетую в тертую кожаную куртку-косуху, – даже не заметил бы ее, если бы в один прекрасный день она сама не остановила его на Старом Арбате.

Она подошла сзади и спросила:

– Ты что, фотограф?

Филипп удивленно обернулся. На его плече действительно висел старенький «Зенит» – во ВГИКе он получил задание сделать несколько снимков архитектурных памятников для одного из семинаров.

– Фотограф, – пожал он плечами.

– Сфотографируй меня, – не попросила, а потребовала она. – Очень надо.

– С чего бы это? – ухмыльнулся он и подумал: «Ну и нахальная пигалица!»

Отчего-то в первый момент она показалась ему совсем молоденькой. Он потом удивится, узнав, что ей уже двадцать семь – старше его на пять лет!

– Я хорошо получаюсь на фотографиях, – она улыбнулась и посмотрела куда-то в сторону. – Все говорят, что у меня интересный типаж. Ты не пожалеешь. Если ты фотограф, значит, тебе должны быть интересны необычные модели… Ну, пожалуйста. Хотя бы один кадр.

– Да ладно, – пожал он плечами. Арбат всегда кишел сумасшедшими, и, видимо, эта некрасивая девчонка была из их числа. – Становись спиной к стене.

Она ловко сняла свою ужасную грязную куртку и, подумав, бросила ее прямо на асфальт. Только теперь он заметил, какая она худая – словно девушку не кормили несколько дней. Она выгнула ребристую спину и выставила вперед ногу, а Филипп поморщился, посмотрев на ее костлявую коленку – телосложением девушка напоминала общипанного синего цыпленка из гастронома. Ей же, видимо, казалось, что она выглядит жутко сексуально.

«Зенит» щелкнул несколько раз, и Филипп объявил:

– Готово! Можешь одеваться, красавица.

– Здорово! – Она вновь облачилась в свою косуху. – Ты не пожалеешь, так и знай. Родись я в Париже, стала бы первоклассной манекенщицей. Я невероятно получаюсь на фотографиях! Волшебно! – Она вновь посмотрела куда-то в сторону.

Филипп проследил за ее взглядом – в нескольких метрах от них стояла престранная компания: двое мужчин (про таких говорят – косая сажень в плечах) и девушка, тоже одетая в грязную косуху. Девушка походила на откормленную белую мышь – круглое невзрачное лицо с блеклыми глазками, светлыми бровями и полным отсутствием ресниц. Если на первой девчонке косуха висела, как на вешалке, то фигуру этой девицы она обтягивала так плотно, что, казалось, ткань вот-вот треснет по швам.

Один из мужчин как-то странно смотрел на Филиппа. У него были сумасшедшие, немного навыкате глаза нереального желтого, как у волка, цвета. Правую щеку мужчины пересекал уродливый фиолетовый шрам – кривой и выпуклый. Он начинался прямо у виска и тонул в грязноватой свалявшейся рыжей бороде. Это лицо притягивало, как магнит, не отпускало, завораживало – увидишь такого человека однажды и уже не сможешь его забыть.

Мужчина продолжал смотреть, и от этого немигающего тяжелого взгляда по спине Филиппа побежали ледяные мурашки.

– А ты вообще часто работаешь с моделями? – неестественно бодро поинтересовалась девчонка, но Филипп на нее даже не взглянул.

Мужчина с желтыми глазами отделился от странной компании и пошел прямиком к нему, продолжая «гипнотизировать» Филиппа. Меднов стоял как вкопанный, не в силах отвести взгляд. Внезапно девчонка схватила его за руку и крикнула:

– Бежим!

Он рассеянно посмотрел на нее:

– Что?.. Зачем?

– Потом объясню! Быстрее. Сейчас тебя будут убивать!

Филипп изумленно посмотрел сначала на нее, потом на незнакомца с волчьим лицом и понял, что она не шутит. Страшное лицо желтоглазого вдруг исказила брезгливая улыбка, больше похожая на оскал. Весь его вид говорил о том, как неприятен ему Филипп.

– Бежим! – повторила девушка. – У него нож.

И почему-то Филипп поверил этой чокнутой девчонке в грязной куртке. Она схватила его за руку (ладони у нее были сухие и горячие) и побежала вниз по одному из извилистых арбатских переулочков; она ловко маневрировала между людьми, Филипп же постоянно на них натыкался. Через несколько минут он вообще перестал понимать, где они находятся, несмотря на то что все его детство прошло на Арбате. Она постоянно сворачивала в какие-то маленькие улочки, дворы, тупики. Филипп ни разу не обернулся, он даже не знал, гонится ли за ними тот страшный тип со шрамом. Он старался думать только об одном – как бы не отстать от своей новой знакомой.