Маша Царева - Девушки, согласные на все

– Что же он такого сделал? – Майкины глаза заблестели, хотя она и сама уже знала ответ на свой вопрос. – Приставал, да?

Ева промолчала. Несмотря на то что декану их факультета Порфирию Петровичу давно перевалило за шестьдесят, он все еще считал себя сердцеедом. Прятал пивной животик в балахонообразные свитера, носил выцветшие джинсы, ровными дужками выщипывал брови и подкрашивал седину на висках темно-каштановой краской (при этом он напоминал скорее не сердцееда, а престарелого гомосексуалиста). В толпе молоденьких студенточек Порфирий Петрович чувствовал себя как рыба в воде. Особенно привлекательными казались ему отстающие или даже те, кто был «приговорен» к отчислению. Эти, в отличие от остальных, не стряхивали его ищущую руку со своего плеча, позволяли нежно приобнимать себя за талию и по-отечески хлопать по обтянутым капроновыми колготками коленкам.

– Он предложил мне… Прямо на его рабочем месте, – спокойно улыбнулась Ева.

Майкины темные глаза стали похожи на две большие пуговицы.

– Да ты что?!

– Он уже и папки с бумагами со стола стряхнул, шторы задернул. Занервничал старикашка.

– А ты?

– А я… Я подумала, что мне терять? Расстегнула кофточку, заулыбалась. Ничего страшного, десять минут потерпеть, а потом он сессию закроет…

– Ты с ним… – Майка даже задохнулась. – Да?

Ева грустно усмехнулась:

– Он аж вспотел. Ширинку расстегнул, свитер стаскивать принялся. И… знаешь…

– Что?

– Его волосы! У него, оказывается, парик!

– Как это?

– Вот так. Лысый наш Порфирий Петрович, а мы и не догадывались. Он, когда свитер стягивал, парик задел, и тот на пол свалился. Видела бы ты его лицо!

Майка пьяно расхохоталась, представив себе лысого Порфирия Петровича.

– А ты?

– Да что я? Я рассмеялась… – Ева улыбнулась. – Он разозлился жутко. Выставил меня вон. А я все успокоиться не могла, хохотала как помешанная. А через несколько часов он приказ о моем отчислении подписал. Смешно, да?

– Да, – машинально ответила Майка, но потом, подумав, добавила: – Нет. Ну ты и дура!

– Знаю, – покладисто согласилась Ева.

– Неужели ты не могла оставить эмоции при себе? Ну, потерпела бы чуть-чуть! Может, ты бы ему понравилась, и он бы тебя постоянной любовницей сделал!

Ева скривилась, словно только что проглотила лягушку.

– Ну представь себе только – наш Порфирий, потный от возбуждения, с красной рожей, расстегнутой ширинкой и… лысый!

Майка прыснула, подавившись «Клюковкой», но тут же спохватилась:

– Ева, делать-то теперь чего?

– Ничего. Я уже все решила.

– Тебе есть куда пойти? – удивилась Майя. Она прекрасно знала, что у Евы не было в Москве ни родственников, ни близких друзей.

– Ну… В общем, да. Я уже все решила.

– Расскажи, – потребовала подруга.

– Как-нибудь в другой раз, – поморщилась Ева, вставая с неудобной расшатанной табуретки. – Знаешь, я пойду, пожалуй. Я только на минутку зашла, попрощаться.

Майя вскочила со стула и в три прыжка оказалась возле входной двери.

– То есть как это? Ты же сама сказала, что из дома тебя выгнали!

– Выгнали, – подтвердила Ева, зашнуровывая свои разношенные немодные ботинки.

– Выходит, в Москве решила остаться, – подытожила Майка. – О! Я все поняла!

– Что ты поняла?

– Ты себе мужика нашла! – каким-то обвиняющим тоном выкрикнула она. – Ну, конечно, кто бы сомневался! Наша скромная благоразумная Евочка решила подзаработать!

– Ты что, напилась? – Ева наглухо застегнула свою чересчур легкую для января месяца куртенку. – Что ты несешь?

Но раскрасневшаяся от выпитого и переживаний Майка, казалось, ее не слушала.

– И кто же этот счастливчик? Порфирию Петровичу не повезло, а кто сорвал бутончик? Или… нет, не говори мне это… – она неприятно и глухо расхохоталась. – Может быть, все-таки наш декан?!

– Дура, – буркнула Ева. – Я пойду.

– Ладно, не злись, – неожиданно миролюбиво сказала подруга. – Нашла мужика, и ладно. Молодец. Мне вот что-то все не везет. Только перестань строить из себя целку-невредимку и все… Но… мы ведь еще увидимся?

– Конечно, – улыбнулась Ева.

– Когда?

– Один бог знает, – вздохнула Ева, обернувшись от двери, – больше никто…

Закрыв дверь за подругой, Майка посмотрела на себя в зеркало и топнула ножкой. Уродина, уродина! Она бросилась в кухню, к окну, и успела как раз вовремя – Ева уже почти пересекла двор, направляясь к трамвайной остановке.

– Везет же дуракам, – вздохнула Майка, глядя сверху на зябко кутающуюся в копеечную куртенку подругу. – Мужика вот где-то нашла…