Джонатон Китс - Патология лжи

Вечером я снова расплакалась перед папочкой, он пригрозил позвонить директору школы. Он сказал, что я слишком развитая, вот в чем проблема, и этот хренов мистер Дьякон или как его там, чувствует, что его авторитету это. угрожает. Он произнес вслух то, о чем я думала.

Папочка понимал меня. А меня понять нелегко.

– Так ты это сделала или нет? – прямо спрашивает меня Дейрдре.

Она сидит напротив меня в «Джио», бистро рядом с Юнион-сквер, выковыривая сухарики из своего «цезаря». Хотя мы уже тысячу раз были здесь и она, прекрасно зная, чего ждать от здешних салатов, снова хнычет, что еда здесь слишком сильно приправлена.

И лишь для того, чтобы заткнуть ее и не слушать, как она комментирует ланч, во имя спасения наших жизней, я соглашаюсь рассказать ей, как прошло мое свидание с Перри Нэшем. Я готова ответить на любые ее вопросы.

– Так ты это сделала или нет?

– Что-то в этом роде.

– Что значит – что-то в этом роде? – Она хрустит очередным сухариком. – Либо ты делаешь, либо – нет. Ну за исключением того, когда можно… найти иной выход.

Я наклоняюсь к ней, стараясь не влезть локтем в тарелку с хлебом.

– Я хочу сказать, что он сделал это сзади.

– Что?

Я повторяю Дейрдре то, что я сказала. Я говорю ей, что позволила парню сделать это сзади.

– Ты имеешь в виду – не по-собачьи? Ты хочешь сказать…

– Не делай вид, что тебя это шокирует. Я не настолько… консервативна. К тому же все вышло непреднамеренно.

– О чем ты говоришь?

Я пытаюсь сказать, что это было очень странно: вообще-то я не встречаюсь с писателями, кроме тех случаев, когда я в безвыходном положении и мне нужна статья. Я рассчитывала ограничиться первым этапом отношений, может быть, вторым, если Перри пообещает закрыть брешь и написать статью в нужном ключе. Ничего необычного, просто благодарность за услуги. Все мы наделены одними и теми же достоинствами, по крайней мере – те, кому повезло, и всякий, кто расточает их понапрасну, не заслуживает успеха. Я понимаю свои преимущества, и, если предмет моего интереса не менее привлекателен, чем мой папочка, иногда я даже нахожу в этом удовольствие.

Но объяснять это Дейрдре, кажется, довольно глупо. И я сейчас недостаточно для этого пьяна. К тому же Дейрдре все приходится растолковывать по три раза, прежде чем услышанное ее удовлетворит. По ее утверждению, она слишком глупа, чтобы сразу все понять, но я слишком хорошо ее знаю. Таким образом она проверяет логичность рассуждений.

– Я не рассчитывала, что все так обернется, мы оба голые, а он все время смотрит на свой гребаный пейджер, боится, что жена будет волноваться. Такого обычно не ждешь, да?

– Меня этим не удивить, – заявляет Дейрдре. – Ты бы поосторожнее, Глор. Столько психопатов сейчас развелось. Он мог сделать тебе больно.

– Никто не может сделать мне больно.

– Я имею в виду, физически. – Она содрогается. – Он хорош в постели?

– Просто ужасен. Отвлекается от секса, чтобы сообщить, что влюбился в меня. Знаешь, довольно смешно, когда парень, который тебе не слишком нравится, хотя и ничем не хуже прочих, бормочет о вечности, натирая свой член твоим кремом. В конце концов, я велела ему заткнуться или убираться.

– Ты такая бесстрастная, Глор. У него есть дети?

– Показывал мне фотографии.

– Ну и на что это похоже?

– Это похоже на то, как кто-то показывает тебе фотографии своих детей. А ты отпускаешь пустые замечания, что-нибудь типа: они очень фотогеничны.

– Да я не об этом, Глория. На что это было похоже?

– Ты хочешь сказать, что никогда этого не делала?

– А ты?

– Нет.

– Ну и как?

Я оглядела столики вокруг. Слева пожилая пара увлечена поеданием супа. Столик справа только что освободился, из-за смятой скатерти он похож на незаправленную постель.

– Просто еще одно тело. Сложно разобраться, что, чье и как было задействовано. Чувствуешь физическое возбуждение, даже если ощущения не слишком комфортны. Своего рода вторжение. Ты ведь понимаешь, о чем я.

Но она смотрит на меня, наморщив нос.

– А любовь?

– Вторжение, Дейдр. Невозможно разделить физическое и эмоциональное. Я пытаюсь тебе объяснить. Один порабощает другого, сокрушает его. Так испокон веку ведется.

– Ты никогда не…

– Дерьмо. Некоторые отношения сложно понять.

– Мне даже жаль этого Перри.

– Я признаю, что это немного цинично. Но сделка была законной. Все пункты согласованы.

Качая головой и бормоча что-то о проституции, Дейрдре удаляется в дамскую комнату. Я не обращаю внимания на ее критику. Нам приносят счет. Сегодня моя очередь платить. За исключением полудюжины сухариков, Дейрдре так и не притронулась к своему «цезарю». Я тоже зеленый салат лишь попробовала.