Джоанн Гринберг - Я никогда не обещала тебе сад из роз

Нужно подойти, положить руку ей на плечо, что-нибудь сказать, думала Дебора. Но не двигалась с места. Нужно подойти, ведь со мной было точно так же, и никто лучше меня не поймет, каково ей сейчас… Только ноги ее окаменели в тапках, а тапки отказывались шагнуть в сторону Сильвии, чьи руки по-прежнему бессильно свисали вдоль тела. Нужно подойти, в память о той темной ночи, когда она ради меня нарушила свое молчание… Нужно подойти… И Дебора попыталась высвободиться из гранитных одежд и окаменелости тапок. Она посмотрела на Сильвию, самую неприглядную из всех больных, с вечно слюнявым ртом, с бледно-восковым, обезображенным гримасой лицом, и поняла, что стоит только подойти к ней, чтобы дать то, что, как понимала только Дебора, требовалось именно сейчас, — и Сильвия, чего доброго, уничтожит ее одним своим молчанием. Всколыхнувшийся страх поборол желание действовать. А через пару минут возможность оказалась упущенной: с поля боя начали возвращаться те, кто скрутил Элен. Страх улегся; его место занял стыд. Он заволок лицо, и Дебора надолго ослепла, желая для себя только смерти.

Позже, стоя перед Фуриайей в ее кабинете, Дебора поведала ей о том, что видела и чего не сделала.

— Я никогда вас не обманывала! — прибавила Дебора. — Никогда не говорила, что во мне есть человеческое начало. Теперь можете меня вышвырнуть, потому что на мне лежит непростительная вина.

— Я здесь не для того, чтобы раздавать индульгенции, — сказала Фуриайя, глядя на Дебору из кресла и закуривая сигарету. — В реальном мире у тебя не будет недостатка в моральных проблемах и трудных решениях — никто не говорил, что тебя ждет сад из роз. Давай поблагодарим судьбу, которая позволила тебе прозреть, и пойдем вперед, к тому рубежу, когда ты сможешь совершать задуманное. А сейчас наша задача — досконально разобраться с корнями этих ожогов, которые ты причиняешь себе от злости на меня и на всю клинику.

Почти сразу Дебора поняла, что Фуриайя ошибается насчет прижиганий и ее потребности в них, а более всего — в их серьезности. При всей видимости жуткого помутнения рассудка Дебора чувствовала, что это впечатление обманчиво, как и тихие склоны ее вулкана.

— По-вашему, эти прижигания настолько серьезны? — спросила она.

— В высшей степени серьезны, да, — ответила Фуриайя.

— Это ошибка, — попросту ответила Дебора, надеясь, что доктор действительно верит своим постоянным фразам о том, что больной руководствуется собственными глубинными убеждениями.

Ожогов насчитывалось более сорока; они раз за разом появлялись в тех местах, где удавалось отковырнуть струпья от прежних, но все равно не стоили поднятой вокруг них суматохи.

— Не могу объяснить, но вы ошибаетесь, — добавила Дебора.

Она обвела взглядом загроможденный книгами кабинет. Для земного племени в окна лился солнечный свет, но ей было дано ощущать его тепло и золотое сияние только издалека. Ее окутывал темный, холодный воздух. Вот откуда проистекали муки — от этого вечного отчуждения, а вовсе не от ожогов.

— Хоть связывайте по рукам и ногам, — пробормотала Дебора, — я понесу наказание.

— Громче, пожалуйста, я тебя не слышу.

— Выборочное невнимание, — сказала Дебора и посмеялась над этими словами из области психиатрии, которая, в отличие от прекрасного, поэтичного Ира, не могла похвалиться ни легкими выражениями, ни тайным языком.

Фуриайя тоже это поняла и рассмеялась вместе с ней.

— Порой мне думается, что наш профессиональный вокабуляр заходит слишком далеко, однако мы же как-то общаемся, причем не только друг с другом и падающими богами. Не с ними ли ты сейчас беседовала?

— Нет, — ответила Дебора, — с вами. Из-за того, что случилось с Сильвией, я решила поступать по совести. Если я после такого дикого выпада не сумела совершить правильный поступок, то хотя бы не стану приплетать ее к своим ожогам, раз они видятся вам серьезными.

— Как это понимать?

— Она покуривает, но очень рассеяна. Иногда оставляет начатую сигарету, а я тут как тут — и с глаз долой. Да у нас обе Мэри дымят, как паровозы, — уж как-нибудь исхитрюсь. Они потакают моим преступным наклонностям, вы согласны?

— Ну, в некотором смысле да. Но по большому счету ты просто пользуешься их симптомами.

— Значит, нужно поставить этому заслон, — спокойно выговорила Дебора.

У нее не укладывалось в голове, почему Фуриайя оставляет в приемной спички, а в придачу и сигареты. Отвлечь внимание сопровождающей медсестры не составляло труда; Дебора могла только гадать, знает ли Фуриайя, каким испытанием оборачиваются минуты ожидания.