Наташа Нечаева: Куршевель. Dounhill. Записки тусовщицы

Уяснив, что новый знакомый всего лишь малообеспеченный студент-провинциал, Юлька к нему тут же потеряла интерес: не ее поля ягода. Стала жеманно зевать, намекая на скуку, исходящую от соседа. А потом устало (она это умела) пожаловалась:

– Даш, ну скажи, почему ко мне всегда липнут провинциалы?

Макс услышал это и, нисколько не обидевшись, разулыбался:

– Девчонки, вы такие блестящие, такие гламурные, такие – из другой жизни, что хочется рядом постоять…

– А чего тогда расселся? – поинтересовалась я.

– Так стюардесса велела, – удивился моему вопросу Макс. – Иначе бы всю дорогу перед вами на коленях провел.

Услышав про колени и, видимо, живо представив, как она потом рассказывала бы подругам о безнадежно влюбленном дурачке, простоявшем всю дорогу от Парижа до Женевы в самолетном проходе, Юлька снова оживилась, а я в этот же момент его возненавидела. Да нет, что я говорю, не возненавидела. Он для меня просто исчез. Растворился, как сахар в чае. Распылился, как освежитель воздуха в ванной. Я про него окончательно все поняла.

Провинциальный умненький мальчик изо всех сил заработал себе копеечку, возможно, даже занял, хотя вряд ли, такие в долг не живут, чтобы вот тут, на французском курорте, подцепить какую-нибудь девочку элитных кровей. С папой, квартирой, машиной и приданым в виде маленькой нефтяной вышки. В Москве у него на это шансов нет, закрытые тусовки не для него, да и чужой он в столице, а тут. Наверное, катается в самом деле хорошо. Может, язык знает. На горнолыжный костюм накопил, снаряжение возьмет напрокат, чем не денди? Задурит голову какой-нибудь Юльке, влюбит в себя, трахнет с удовольствием, причем без презерватива, а потом «прошу руки и сердца вашей дочери, потому что у нас будет ребенок». Молодец. Вот гад!

А я, между прочим, к Юльке приставлена, чтобы именно этого с девчонкой и не случилось. Вот так! Поэтому врагов будем уничтожать на дальних подступах к объекту. Ишь ты, какой шустрый! Просто электровеник! Еще и до Куршевеля не добрался, а уже в поиске. Хотя. В самом деле – молодец. Чего время терять? Это я уже оценила как профессионал и на минуточку увидела в нем себя. Поэтому еще больше разозлилась.

Я – женщина, и мне уже почти тридцать. Через два года. И время мое, я это чувствую, бежит сквозь пальцы, как белый песок в Тунисе. Кстати, Тунис был большой моей ошибкой. Только зря деньги потратила. Потому что в отеле были одни соотечественники и ни одного – с деньгами. Ну, написала репортаж. Дальше что? В Куршевеле уж точно так не лопухнусь.

Я сделала вид, что мне надо в туалет, а по возвращении попросила племяшку передвинуться к окну и заняла место между отчаянно кокетничающими голубками. Во избежание. Вот, зуб даю: Максик мой маневр понял! Что ж, тем лучше. Быстрее отвяжется. Нам с Юлькой сопровождающие не нужны, тем более такие бесперспективные. Юльке – родители не велели, а для меня он, тем более, просто опасен. С какой стати создавать у порядочных и перспективных мужчин ложное впечатление, что я несвободна? Мы едем в Куршевель как одинокие самостоятельные девушки, уставшие от столичной суеты.

Хотя с Юлькой так оно и есть.

– Даш, может, вас подвезти? Меня встречают.

Снова он. На плече спортивная сумка, за плечом – серебристый чехол с бордом. Смотри-ка, и на снаряжение разорился. Ну, денди!

– Спасибо, добрый человек, – выгнула я шею в поклоне. – У нас трансфер до отеля.

– А отель какой?

– Дом колхозника.

– Даш, ну что ты такая колючая? – смеется.

Достал.

– Максик, – не выдержала я, – ты на Юльку глазки не клади, а то обратно собрать не сможешь. Понял? – И я улыбнулась со всем присущим мне очарованием.

– Вы – сестры?

– А тебе-то что?

– Да нет, ничего, просто очень похожи.

– Мы – лесбиянки.

– Оп… – Он подавился! Чем там, не знаю, удивлением или восторгом. Сглотнул. Шмыгнул носом. – Да ладно тебе!

– Не веришь?

– Не-а! Лесбиянок мужики не интересуют. А вас – очень.

– Да пошел ты.

– Даш, ну не злись! Смотри, тут нашего возраста и людей почти нет. Одни папики. Компания-то все равно нужна.

Его слова про «наш возраст» меня смягчили. Уж в чем-чем, а признаваться в том, что мне давно не двадцать, я не собиралась. К тому же, если он не видит серьезной разницы между мной и Юлькой, то он – нормальный пацан! Хотя в данное время все равно – лишний.

– Шучу. – Теперь мне пришлось улыбнуться виновато. – Просто устала. Езжай! Еще увидимся.

– Так отель-то какой?

– Понятия не имею. – Я пожала плечами. – Я, что ли, путевки покупала? Вроде нормальный, в Куршевеле, 1850.