Михаил Чулаки - Примус

- Если все получают заслуженно, значит и Пушкин заслужил, что его вовремя застрелили. И Леннон заслужил. И Гагарин. Уж он-то такой был простой парень, все его любили, а тоже заслужил, да? А уж от чахотки умирало раньше половина поэтов и ученых, когда чахотка была как теперь рак. Тоже заслуженно?

- Не нам судить. Значит, заслужил. Отвечай за себя, а не за других. Просто надо тебе понять посланный сигнал - и перестроиться. Гагарин сразу погиб, и Леннон твой, им некогда было осознать, а тебе дается сигнал: раз растет постепенно эта опухоль, значит, что-то ты неправильно делаешь. Не туда жизнь заворачиваешь.

Любка на этом свихнулась. На том, что Бог все устраивает и во все суется. Интересно, как она исповедовалась в своем кровосмесительном грехе, и что ей сказал удивленный батюшка? Или она на том и свихнулась, что кается с тех пор?

- А я еще думаю так: иногда надо принести жертву, - сообщила Джулия. - Я замечала, когда человеку очень везет, он должен в какой-то момент принести жертву судьбе: болезнью, крупным проигрышем, инцидентом автомобильным. И дальше все опять пойдет хорошо. А будешь упорствовать, не принесешь вовремя жертву - потеряешь вообще все.

И Джулия туда же. Так ведь недаром она красовалась крестом навыпуск, когда они познакомились на шоссе. Герой забыл было - а в ней эта глупость тоже сидит. Потому они с Любкой мгновенно и подружились.

- Будем считать, что возможна в природе и обратная зависимость: сначала жертва, а потом - везение, - улыбнулся Герой. - Потому что пока мне судьба ничего особенного не преподнесла.

Вот так, спустил на тормозах. Не спорить же всерьез.

- Никто не доволен своим положением, - отозвалась Джулия. - Но все довольны своим умом. А я и со стороны скажу, что ты кажешься умным, а ум вознаграждается. Будут тебе подарки судьбы, не сомневайся.

- Вот уж нет! - возмутилась Любка. - От ума все несчастья. Вознаграждается вера и простота.

- Ладно, - прервал Герой. - Не будем на общие темы. Ты полис этот принесла?

- Да уж. Нашла в твоем бардаке.

- Пойдем сразу запишем. Теперь полис важнее диагноза.

Они подошли к загородке, которая называлась "пост". Сестра что-то писала.

- Вот, - сказал Герой, - впишите всё, что нужно. Что я полноправный гражданин, застрахованный от всех болезней.

- Давайте. А от всех болезней тут наши доктора страхуют. Вылечат в лучшем виде.

- Скажите ему, скажите, что надо себе внушать: "Я буду здоров!" И не киснуть, - подхватила Любка. - Вот просто верить.

- Конечно, надо верить, - подтвердила сестра милосердия. - И особенно во врачей.

Интересно, сестра родная и сестра милосердия сказали одно и то же, но слова сестры милосердия прозвучали тепло и приятно, а Любка раздражала. И с чего она решила, что он "киснет"?

- Буду верить, - поклонился Герой. - Во врачей и в вас. Как вас зовут?

- Надя.

- Вам, Наденька, я уже верю.

Сестра милосердия была не очень молодая и не очень красивая - вряд ли Джулия могла возревновать. Но было в ней что-то доброе и домашнее, что в больнице важнее любой красоты.

- Пошли, - дернула его за руку не Джулия, а Любка. - Не мешай занятому человеку.

Ничего не оставалось, как вернуться в палату. Любка здесь еще не была.

- Ну что тут? Белье свое не нужно? А то говорят, теперь в больницах и белья нет.

- Есть. Видишь, уже застелил.

- Ну кто же так стелет! Надо пододеяльник расправить как следует. И наволочку. Дай я. И салфетку вот принесла - на тумбочку постелить. Видишь, сразу совсем другой вид. И еще - положи под подушку.

Она протянула Герою маленькую иконку.

- Нет уж, - он довольно резко отвел руку.

- Ну и напрасно. Сам рубишь сук. Джуля, скажи хоть ты ему!

- Человек сам должен дойти, - заступилась Джулия. - Принять сердцем. А иначе не поможет.

Герой с удовольствием перешел на насущную тему:

- Чуть не забыл: тут ведь каждый ходит со своей посудой, словно староверы. Так что принеси: кружку, тарелку, приборы все.

- Ну что ж ты сразу?..

Любке явно не хотелось мотаться сюда и завтра.

- Да я еще не знал, когда звонил.

- Не беспокойся, Любочка, я завтра все привезу, - успокоила всех Джулия. А теперь, наверное, пора. Мы уже утомили. Любочка, я тебя довезу.

Джулия вовремя почувствовала момент. Все-таки с ней легко.

- Ой, но тебе ж в другую сторону! Зачем тебе крюк?

- Ничего, какой же крюк.

Уже знает Любка, где Джулия живет. До чего быстро снюхались.

Герой проводил посетительниц до лифта и обеих крепко поцеловал в губы. Сначала Любку - как родственницу, и уж напоследок Джулию - как даму сердца.