Вадим Первышин - Десять лет под внешним управлением. История Российской Федерациис 1991 по 2000 год.

Что же касается создания будничных условий для работы ученых, мы, насколько позволяли экономические и политические условия, шли по пути раскрепощения институтов, обеспечения множественности источников финансирования и возможности научного предпринимательства. И здесь не мы отстали от ритма реформ в стране. Напомню те инициативы, которые уже начали реализовываться, и их нужно обязательно развивать:

1. Существенное расширение прав институтов Академии наук в области создания своих структур и распоряжения собственностью и средствами, выделяемыми государством на фундаментальные исследования.

2. Создание федерального фонда фундаментальных исследований страны и фондов фундаментальных исследований суверенных республик с системой независимой экспертизы для финансирования научных исследований.

3. Кардинальное научно-техническое обновление наших лабораторий и укрепление связи с высшей школой, лучшими научно-производственными коллективами страны.

4. Коренное изменение системы взаимодействия ученых СССР с мировым научным сообществом. Обеспечение исследовательским группам возможности получать прямое финансирование из-за рубежа.

Кризис АН СССР — это прежде всего кризис нашего Союза.

Я хотел, бы завершить это выступление - последнее выступление последнего президента Академии наук СССР, взглядом в будущее. Нелегкий путь, полный ежечасной работы и трудного поиска, предстоит пройти нашему научному сообществу в ближайшие годы. На нем ждут нас не только успехи и обретения, но и неизбежные разочарования и утраты. Осилим ли мы его? Я думаю, осилим. Залогом тому служат интеллектуальная мощь нашего сообщества, присущее ему понимание интересов народа и наше неизбежное стремление служить благу России, всего народа!

5.7. Разгром науки.

Саней нет, впрячи нечего, ехать некуда, да поедем.

Есть на чём ехать, да нечего есть.

Для разгрома науки государству потребовалось лишь прекратить её финансирование и выбросить всех работающих и связанных с наукой на улицу, превратив их в безработных. Всем занятым в научных исследованиях денег едва хватало на нищенскую зарплату. Если суммировать все доходы академика, то полученная сумма будет меньше оклада водителя троллейбуса. Что тогда можно говорить о заработке кандидатов наук и профессоров? А неостепенённые труженики науки вообще должны умирать с голода?

Средний заработок работника академического института даже не дотягивает до средней зарплаты работника промышленности и транспорта.

Ущерб, нанесённый науке в первый год «экономических реформ» - только в 1992 г., будет ощущаться десятилетиями, а кое-что может оказаться вообще невосполнимым. Ученым нужна не только приемлемая зарплата, позволяющая им содержать семью, но и лаборатории, опытные установки, приборы, реактивы и тому подобное. Без этого они не учёные.

Промышленность сама влачащая жалкое существование помогает лишь тем немногим ученым, кто приносит ей непосредственную утилитарную пользу. Сильнее всего страдает фундаментальная наука, материальную выгоду от которой нельзя пощупать руками. А без фундаментальной науки мы скатываемся в разряд слаборазвитых стран с миллионами безработных на улицах.

Всё это прекрасно понимает наше «оккупационное» правительство, но оно беспрекословно исполняет волю Запада – «победителя».

Рассчитывать на то, что «нам поможет, какой-то американский фонд Сороса, что поможет Запад» (над чем ещё смеялись в 1928 г. Ильф и Петров) - это просто детские, наивные мечты взрослых людей, не понимавших, как их одурачили и оболванили «дерьмократы», что они натворили при переходе к рынку.

Акулы капитализма, окружившие нас в нашей стране, спят и видят, когда у нас на месте, где был СССР, всё будет разрушено – будет голая пустыня.

В начале 1992 г. стало совершенно ясно, что наука не получит от Запада ни одного цента даже на подписку даже ста иностранных научных журналов пусть даже в одном экземпляре. Запросы наших ученых очень скромны и невелики! Они привыкли жить не богато! Минфин, в котором сидели бухгалтеры, и не соображая считали копейки, экономили на науке.

Передовые промышленно развитые страны мира - «знаменитая семерка», видя, что Россия разгромлена, старается по своим силам ухватить, урвать всё, что плохо лежит. Это время такое – «время мародеров». Есть мародеры свои – российские, а есть иностранные, но кто хуже из них, никто не знает. Все переговоры между ними в верхах всегда завершаются заверениями с обоих сторон в готовности к сотрудничеству, но дальше слов дело не движется.