Антония Байетт - Ангелы и насекомые (сборник)

– А почему Сфинкс? – спросил Сет.

Мисс Муффе понизила голос:

– Сфинкс – одно из имен великой Феи. Оно означает «тот, кто загадывает загадки», но также «тот, кто разрешает загадки». Фея любит этих мотыльков, потому что они, как и Она сама, загадка.

– Что получится, если, например, соединить слона, свинью, любовника сумерек и чудовище из пустыни? – подсказал Сет.

– Загадка вроде этой, но не только, – ответила мисс Муффе.

– А каково настоящее имя Церуры Винулы? – спросил Сет, зачарованно наблюдая, как крылья, высыхая, превращаются в великолепные серебристые паруса, усеянные золотыми и дымчато-серыми крапинками, а тело округляется, одеваясь мягкой серой шерсткой.

– Большая Гарпия из семейства Notodonta: от νὤτος (нотос) – спина и ὀδόντος (одонтос) – зуб; видите, на верхней паре крыльев у него острые зубцы. И он тоже похож на дракона, на мягкого и изящного дракона на отдыхе. Однако приближается вечер: скоро вылупится и улетит За-Стену самый крупный из мотыльков, Сфинкс, чьей личинкой был Мандука Прожорливый. Он летит к Ней, и я могу попросить его прихватить вас. Только путь туда страшен, да и место, где Она пребывает, может ужаснуть малодушного. Ибо вам придется миновать Мир Теней, а оттуда мало кто возвращается.

– Она поможет мне?

– Она всем помогает, только часто кое-кто из нас не понимает, в чем же эта помощь.

– Она вернет мне прежний облик?

– Она изменит вас, ибо в этом заключается Ее работа. Возможно, изменив, Она сделает вас таким, каким вы были.

– Лечу, – решил Сет. – Отведите меня к Мотыльку.

Большой Сфинкс показался Сету прекрасным и уютным: его крылья, покрытые красивейшей сеткой жилок, украшали желтые, угольно-черные, темно-розовые и серебристые пятна. В сгущающихся сумерках шевелились его длинные мохнатые усы, а голос был тихий и напевно-мечтательный. Мисс Муффе подошла к нему и спросила, не доставит ли он преображенного человека в Ее царство, и мотылек тихо согласился:

– Охотно, если он того желает.

– Покажи-ка ему седло, – велела мисс Муффе; она вдруг вытянулась, потемнела и приосанилась, а ее серебристая мантия сделалась еще более таинственного, лунного цвета.

Большой Мотылек расправил крылья – их изнанка была лунно-золотой с черной как сажа каймой, – и на его пушистой спине открылась застывшая маска, напоминающая морду то ли шакала, то ли демона, то ли человеческий череп с пустыми глазницами. Сет ужаснулся, представив, что сейчас отправится во мрак, оседлав череп; он подумал даже: наружность и вправду обманчива, что, если мисс Муффе – ведьма, а госпожа Сфинкс ужасна и ненасытна?

– А как зовут этого мотылька? – спросил Сет, в глубине души зная ответ.

– Бражник Мертвая голова, Sphinx Acherontia Atropos, – ответила мисс Муффе. – Ахерон – Река Боли в Преисподней, куда вам предстоит отправиться, Атропа – богиня Судьбы, она ужасными ножницами перерезает нить жизни; однако ничего не бойтесь, ответьте на вопрос Феи – и вы благополучно избежите опасности. Что бы ни встретилось вам в пути, крепче держитесь за Сфинкса и помните, что наружность обманчива и мертвая голова – не лицо Атропы, но всего лишь мягкая подушка; прилягте и чувствуйте себя в безопасности.

И Сет вскарабкался на широкую спину Мотылька, откуда его уже не пугали мертвые глазницы, потому что они превратились в мягкие коричневые подушки, и попрощался с мисс Муффе.

– А что это будет за вопрос?

– Я говорила вам, что Она – источник не только загадок, но и разгадок, – ответила мисс Муффе. – Так что если вы не станете бояться и будете помнить о том, что наружность обманчива, то, скорее всего, найдете ответ…

– А вдруг не найду? – спросил Сет.

Ответ мисс Муффе был заглушен стрекотаньем огромных крыльев: Мотылек, размеренно взмахивая крыльями, поднялся с земли и, стремительно перелетев через Стену, растворился во мраке.

Можете себе представить, какой ужас и восхищение испытал Сет в пути. Время от времени луну закрывали изогнутые кожистые крылья, иногда внизу серебристо и покойно проблескивала земля. Сначала они летели и летели над океанами и большими городами, лесами и реками, а потом долго спускались по длинному ущелью между скал, которое уходило бесконечно вниз на такую глубину, что звезды над ними померкли. И когда пропали небо, и луна, и звезды, открылся другой, черный мир, освещенный серебристыми мерцающими огнями, пронизанный радужными лучами, источника которых не было видно. Наконец Мотылек опустился на ступени вырубленного в скале храма; густая роща молчаливых и чутких черных деревьев окружала его. На ступеньке храма сидел совсем маленький бражник, Сфинкс, цвета травы, с золотой изнанкой крыльев; в этом мрачном месте он казался зеленым листочком.