Лия Флеминг - Девушка под сенью оливы [litres]

Алекс любит бродить по деревне, в которой обитало несколько поколений нашей семьи, и обязательно в сопровождении Трояна, нашего последнего пса из бесконечной череды фокстерьеров. Этот последний – невероятный симпатяга, с торчащей в разные стороны шерстью, похожей на проволоку. Скоро Лоис и Алекс усядутся в машину – и поминай как звали. Исчезнут из виду, влившись в автомобильный поток, запрудивший шоссе, ведущее в Лондон. И я мгновенно и остро почувствую их отсутствие.

Но это случится еще через пару часов, а пока… А пока я отрываюсь от созерцания цветочных посадок и вижу Лоис, блаженно нежащуюся на утреннем солнце. Афина Паллада! Настоящая богиня, в ее-то возрасте! Такая же высокая, статная, целеустремленная! И так похожа на свою мать, которую, кстати, звали Афиной (ну, или Атиной, если на английский манер). На всех женщин семейства Георгов с их нежной оливковой кожей и белокурыми волосами. Все представительницы слабого пола из рода Георгов привыкли цвести исключительно на свежем воздухе, под живительными лучами солнца.

– С днем рождения, тетя Пен!

Я в замешательстве молчу, а потом грустно вздыхаю:

– Спасибо, дорогая! Но в мои годы дни рождения – это нечто вроде тринадцатой зарплаты или премии. Так сказать, награда за терпение. Знаешь, в моем возрасте вполне достаточно проснуться поутру и почувствовать, что ты еще дышишь.

Я мысленно корю себя. Ну почему я всегда такая резкая? Почему не умею быть благодарной?

– Да это я уже сто раз от тебя слышала! Но сегодня ведь особый день рождения. Юбилейный! Знаю, ты не любишь, чтобы тебе напоминали о датах. Но ты, тетя Пен, так много значишь для всех нас. С тех пор как Адам ушел…

Голос Лоис сорвался, и она умолкла. Рана все еще продолжает кровоточить.

– Девочка моя! Ты ведь единственная родная душа, которая осталась у меня на всем белом свете. Не считая, конечно, тех, кто доживает свои дни в мире собственных фантазий. И тебе все еще не в тягость возиться с такой старухой, как я. Интересно, почему? Понять не могу!

– Пожалуйста, не отклоняйся от темы, тетя! – улыбнулась Лоис. – Мы с Алексом поздравляем тебя с днем рождения! Вот! – С этими словами она протянула мне конверт, который прятала за спиной, и, подойдя поближе, вложила его в мою руку.

– А что там? – Я стала шарить рукой по карманам фартука, пытаясь выудить оттуда свои очки.

– Приглашение и рекламный проспект. Я подумала, а вдруг ты захочешь провести летние каникулы вместе с нами, и зарезервировала для всех троих виллу на май, когда у Алекса в школе закончится учебный год.

Я инстинктивно замотала головой в знак отказа.

– Это очень мило с твоей стороны, но я определенно не могу… Если тебе уж так хочется ублажить меня, лишний раз напомнив о том, какая я древняя старуха, то, уверяю, совместного обеда в «Королевском дубе» будет более чем достаточно.

– Нет уж! В этом году обойдемся без торжественных обедов! Ах, тетя, разве ты не понимаешь? После смерти мамы ты мне стала второй матерью. И даже больше!

– А разве для меня не подарок общество молодой красивой женщины? О большем старухе и мечтать не приходится!

На сей раз я сказала истинную правду.

Я отвернулась с намерением снова припасть к своей скамеечке, горя неуемным желанием немедленно устранить на рабатке все следы минувшей зимы.

– Надеюсь, ты найдешь мне подходящую замену! – бросила я, не глядя на Лоис. – Кого-нибудь помоложе, кто не станет для тебя обузой. Скажем, одну из своих приятельниц, с кем будет приятно провести время на отдыхе.

Впрочем, Лоис не из тех женщин, кто легко отступается от своего. Она буквально втиснула проспект мне в руку.

– Ты только взгляни, тетя, куда я тебя зову! Я ведь сняла виллу на острове Крит! Мы доедем фирменным поездом «Евростар» до Парижа, там пересядем на поезд до Римини и Анконы, и последний рывок – на пароме через Адриатику. Можем сделать остановку в Афинах и показать Алексу Акрополь. А ты, воспользовавшись моментом, можешь снова посетить свой любимый Археологический музей. Тогда отправимся на Крит ночным паромом.

Господи! Как забилось мое сердце при упоминании этих давно забытых мест. Италия, Греция. Я ни разу не была там после войны.

– С какой стати мне снова туда возвращаться? – вспылила я и тут же прикусила язык, почувствовав, как растерялась Лоис, стоявшая рядом. Я так долго жила одна, а потому уже давно научилась скрывать обуревавшие эмоции.

– С такой, чтобы показать всё нам! Знаю, для тебя Крит так много значит. Ведь недаром же в твоем доме полно картин, на которых изображены оливковые рощи и горы. И эти красочные паласы из овечьей шерсти повсюду, и старинная керамика тоже. Зачем ты хранишь все эти вещи? Значит, тебе надо снова вернуться туда. Хотя бы для того, чтобы обрести душевный покой. К тому же там как раз в это время намечаются торжественные мероприятия по случаю шестидесятилетия обороны Крита союзниками. Вполне возможно, встретишь кого-нибудь из своих.