Лия Флеминг - Девушка под сенью оливы [litres]

Йоланда почувствовала, как ее охватывает паника. Она не узнавала мужа. Перед ней стоял совсем другой Андреас, холодный, чужой, безразличный к ее горю.

– Прости, но у нас тут такие дела происходят! Все завертелось со страшной силой. Союзники двинулись на Европу с двух сторон, с севера и с юга. Вот-вот они высадятся и на острове. Мы ожидаем их десант из Египта со дня на день, а сами занимаемся перегруппировкой собственных сил. Скоро начнем выкуривать немцев из всех щелей. Слава богу, сейчас нас снабжают всем необходимым и оружия хватает.

– Панайотис погиб. Он умер у меня на руках, – медленно проговорила она, все еще надеясь, что муж хотя бы обнимет ее и приласкает.

– Да, я знаю. Много храбрецов погибло тогда. Но мы не должны ориентироваться только на англичан. Надо создавать свою регулярную армию. У нас появились и другие союзники. Ступай же! Анна сейчас покормит тебя.

Вперед выступила темноволосая девушка в военной форме. Она была все время рядом, мелькнуло у Йоланды, и все слышала.

– Знакомься! Это Анна. Работает у нас радисткой. Классная радистка, расшифровывает сообщения с быстротой молнии.

Андреас широко улыбнулся девушке, и Йоланда почувствовала, как у нее засосало под ложечкой.

– Подожди минутку! Мне нужно еще кое-что сказать тебе.

– Ну, что там? – нетерпеливо воскликнул Андреас. – Говори!

– Если можно, наедине, – проговорила она умоляющим тоном.

Анна мгновенно ретировалась за дверь.

– Я потеряла ребенка. Врачи говорят, это все от пережитых потрясений. Я ведь тоже думала, что тебя уже нет в живых.

– То-то я смотрю, что ты на себя не похожа. Похудела, и такая бледная. Жаль, конечно, но знаешь, что ни делается – все к лучшему. Не время рожать детей в самый разгар войны. Еще столько всего предстоит сделать!

Йоланда ошарашенно уставилась на мужа. Что с ним случилось? Кто этот мужчина, который только что открыто заявил ей, что ребенок ему не нужен? Их ребенок! Видите ли, лишняя обуза, которая помешает ему доблестно воевать. Что случилось с тем обаятельным, умным, добрым врачом, влюбленным в нее до беспамятства? Где он? На его месте стоял незнакомец, суровый воин, вооруженный до зубов и полный таких же воинственных планов на будущее. Только вот ей, его жене, места в этих планах, судя по всему, уже не нашлось. Он так увлекся собственным героическим обликом, так возгордился своими деяниями, что даже не удосужился выяснить, что же случилось с его женой.

Да, но почему именно Ставрос сообщил Андреасу о том, что с ней якобы произошло? И откуда ему было известно про списки евреев? Как он мог знать, что она среди арестованных, если он даже не видел ее? И как ему, одному из всех арестованных, этакому везунчику, удалось сбежать из тюрьмы? Йоланда почувствовала, как на нее вдруг навалилась страшная усталость и безысходность. Ее дом превратился в партизанский бивак, вся усадьба лежит в руинах, родители Андреаса здесь больше не живут, некому заниматься садом, земля зарастает бурьяном, все хозяйство пошло прахом. Зато вокруг мужа вертится красивая молодая женщина. Наверное, ей приятно быть рядом с командиром. Уж не заняла ли Анна место законной жены, пока та оправлялась от пережитых потрясений?

За последние два месяца весь мир Йоланды был разрушен и превратился в пыль и тлен. А сама она болтается в некоем безвоздушном пространстве, что-то промежуточное между мертвыми и живыми, никому не нужная, потерянная, лишняя. На всем белом свете не осталось даже уголка, который она могла бы назвать своим домом. Как страшно! Она глянула невидящим взглядом на мерзость запустения, царящую вокруг.

Нет, это неправда! Вот же место, где она живет. Что ж, судя по всему, Андреасу она больше не нужна. Зато нужна этой земле. Когда он со своим отрядом снимется и уйдет в другое место, бросив землю и дальше зарастать быльником, она останется здесь совсем одна. Но пока она жива, она не допустит, чтобы земля превратилась в пустыню.

Остались же в деревне живые люди. Может, и живность какая-то сохранилась. Все нужно найти, вернуть домой. Если будут козы, будет что продать: молоко, сыр. Земле нужны ее руки, пусть и не самые сильные. Земля – это единственное, что у нее сейчас осталось, и она ее никогда не бросит.

Что может быть благороднее труда земледельца, разве не так? К тому же тяжелая физическая работа не даст ей окончательно сойти с ума. Она отгонит от ее порога печаль и тоску по прежним счастливым временам, безвозвратно канувшим в лету.