Александр Чаковский - Нюрнбергские призраки (книга вторая)

Раздался резкий телефонный звонок Он как бы вернул Рихарда из прошлого в настоящее.

Но лишь после третьего звонка он снял трубку.

— Алло!

— Рихард? — услышал он голос Клауса — Какого черта, Рихард?! Где тебя носит?

— Но я же тебе сказал… Встретил знакомого моего отца. Он оттуда, из Аргентины

— Нашел время ходить в гости! Из-за тебя.. — Клаус запнулся.

— Что "из-за меня"? — встревоженно спросил Рихард. — Если надо, я сейчас приеду.

— Все давно разошлись, — по-прежнему недовольно ответил Клаус — Приеду к тебе я. Что ты сейчас делаешь?

Рихард посмотрел на часы.

— Ничего. Я недавно вернулся.

— Ладно, жди! — буркнул Клаус и повесил трубку.

"Что случилось? — подумал Рихард. — Может быть, все дело в том, что я выронил там, в суде, свой пистолет и его подобрала полиция? Но ведь все остальное я сделал точно по инструкции!"

Мысль, что он все же в чем-то поступил неправильно, вытеснила из сознания Рихарда все, что мучило его. Нет, неверно! Теперь к ощущению собственной неполноценности присоединился, усилил его недовольный тон, каким говорил с ним Клаус, и, главное, фраза, которую он не докончил: "Из-за тебя…"

…Клаус появился скоро. Он вошел в комнату без стука.

— Ты все еще мальчишка, парень! Из-за тебя чуть не сорвалась вся операция!

— Но почему, Клаус?! — воскликнул Рихард. — Что я сделал такого?

— На кой черт ты ударил этого Борха пистолетом? Он грохнулся на пол как убитый! Вспомни, как была задумана операция. Коммунисты и другие красные решили освободить своего единомышленника Борха. С этой целью и было предпринято нападение в зале суда. Но попытка не удалась. Коммунисты, то есть мы, были вынуждены оставить Борха в покое и разбежаться. Но какой был смысл похитителям нападать на самого Борха? Это же нелепость! Что завтра напишут газеты? О какой попытке выручить Борха может идти речь, если один из «похитителей» бьет его пистолетом по голове? И к тому же в качестве улики оставляет там, на полу, свой пистолет! Ты что, не знаешь, что каждое оружие имеет свой номер и полиции ничего не будет стоить выяснить, откуда к нам попал этот пистолет?

Да, всего этого Рихард не учел. Он не только сорвал операцию, но и оставил след, ведущий далеко, к американскому "Клану".

Клаус был прав. Он, Рихард, лишил всю задуманную «акцию» какого-либо смысла. И пистолет… Номер! — об этом Рихард и вовсе не подумал. А Борха он ударил потому, что иначе тот мог сбежать, снова попасть в руки полиции, и там бы легко установили, что никто не собирался его похитить!

— Я ударил его потому, что боялся, что он убежит тем же путем, что и я, через окно, — растерянно проговорил Рихард. — А пистолет выронил при ударе. Если бы я начал искать его в этой суматохе, то меня наверняка бы задержали. Конечно, мой пистолет в руках полиции — это катастрофа.

— На наше общее счастье, катастрофы не произошло, — сказал сумрачно Клаус. — Вот твой пистолет!

И Клаус, засунув руку в задний карман брюк, вытащил оттуда так хорошо знакомый Рихарду "вальтер".

— Клаус, друг, как тебе это удалось?!

— Такая моя судьба — выручать разгильдяев! Я успел подобрать пистолет там, где ты его уронил.

— Отдай мне его, прошу! — умоляюще воскликнул Рихард, протягивая руку к пистолету.

Но Клаус резким движением опустил его обратно в карман брюк и презрительно сказал:

— Сначала научись обращаться с оружием.

— Значит… ты больше мне не доверяешь? — упавшим голосом проговорил Рихард и подумал при этом: "Боже, если бы Клаус знал, что я не просто разгильдяй, но даже и не чистокровный немец! Он вышвырнул бы меня из своей группы! Что бы мне оставалось делать! Вернуться назад, в Аргентину? Или., или принять предложение Гамильтона и уехать в Соединенные Штаты?.."

Наконец Рихард собрался с духом.

— Клаус, я прошу тебя, умоляю! Назначь мне еще одно испытание, такое, где ставкой была бы только моя жизнь! Разреши мне рассказать на собрании группы, как все это произошло! Я надеюсь, они поверят мне! Поймут, что все случившееся объясняется только стечением обстоятельств. Что я так же верен нашему общему делу, как и до сих пор!

— Будущее покажет, — коротко ответил Клаус, но Рихарду показалось, что в его голосе появились нотки снисходительности. — Кстати, — сказал он, — что это эй "аргентинский знакомый", у которого ты проторчал столько времени, вместо того чтобы явиться на сбор?

— Это… Гамильтон, — ответил Рихард нерешительно, потому что не знал, как Клаус воспримет его слова.