Сердар Озкан - Ключ жизни

Поплавав вокруг лодки, дельфин Омер взглянул на меня.

— До того как улететь, лебедь сказал мне, что понял, зачем его призвали в эти воды. Его призвали сюда лишь для того, чтобы он открыл дельфину, желавшему стать светом, что это возможно. Но для того чтобы стать светом, я должен был найти друга, которого полюблю без всяких условий. Единственное, что мешает нам стать светом, — это Чудовище Я, и потому нам нужно укротить его. Лебедь сказал, что есть лишь один способ укротить это дикое чудовище, а именно — ничем не обусловленная любовь. И теперь я знаю, что друг, которого я ищу, — это ты, ребенок Омер. Итак, что скажешь? Ты поможешь мне стать светом? Все, что нам нужно, — это просто любить друг друга.

— Но я уже люблю тебя, и мне кажется, что ты меня тоже любишь, так почему же мы не можем стать светом прямо сейчас?

— Мы должны любить друг друга без всяких на то оснований.

— Что ты имеешь в виду, говоря «без всяких на то оснований»?

— Мы можем любить друг друга по многим причинам, правда? Потому что мы похожи, нам весело вместе, мы хорошо друг к другу относимся, делаем друг друга счастливыми и тому подобное… Но лебедь сказал, что такая любовь является любовью «Я». И Чудовище Я нельзя укротить такой любовью. И потому я не должен любить тебя ради себя. Я должен любить тебя только ради тебя. Ради света в тебе. Кроме того, чувство любви в нас должно расти до тех пор, пока Чудовище Я не будет укрощено. Мы должны любить друг друга все сильнее, и сильнее, и сильнее до тех пор, пока не растворимся друг в друге. Когда двое любят друг друга, они становятся одним.

Как только дельфин Омер сказал это, я подскочил от радости. Да! О да! Вот оно! Это та дружба, которую я искал! Двое детей становятся одним ребенком, или ребенок и дельфин становятся одним дельфиноребенком, какая разница?

— Можно я тебя обниму? — Я крикнул это так громко, что дельфин Омер подпрыгнул от неожиданности.

Подплыв к борту моей лодки, он приподнялся из воды, и я положил ладони на его голубовато-серое скользкое тело, а он опустил свои плавники мне на талию, и мы обнялись. Мы крепко обнялись.

— Так что скажешь, ребенок Омер? — шепнул мне дельфин Омер. — Ты согласен стать моим другом ради света?

— Ты же знаешь, как сильно я хочу быть твоим другом, дельфин Омер. Но уверен ли ты, что я смогу стать таким другом?

— Если бы ты не мог этого сделать, меня бы здесь не было.

— Но ты знаешь, что вначале я хотел подружиться с тобой, чтобы ты спас меня от того, что страшнее акулы. Я хотел, чтобы ты знал, что происходит в моей душе. А теперь ты просишь меня стать твоим другом совсем по другой причине… Я не знаю, смогу ли я стать таким другом. И я не знаю, смогу ли я укротить Чудовище Я, и не знаю…

— Я уверен, что у тебя все получится. Я уверен, что ты полюбишь меня без условий. И я сделаю то же самое. Я буду любить тебя так сильно, что мы станем одним. Когда я буду смотреть на тебя, то буду видеть себя.

— Ну, не знаю…

— Благодаря нашей особой дружбе мы сможем пережить удивительнейшие приключения. Да, у нас есть злобный враг, но наша любовь друг к другу укротит наших Чудовищ Я, и наш враг будет повержен. Как только это произойдет, мы очутимся в Мире Света. Там мы повстречаем Свободу и Счастье, мы встретим всех Бессмертных! И для того чтобы добиться этого чуда, необходимо лишь то, что слаще меда, — любовь! Что скажешь, ребенок Омер, не стоит ли попробовать?

— Если я попытаюсь это сделать, мне придется добиться успеха. Ведь если я попытаюсь, значит, я верю в то, что дружба — это прекрасно, следовательно, я обязан добиться успеха. Если у меня ничего не выйдет, то все сложится плохо. Очень плохо.

— Если ты согласен, у меня есть для тебя прекрасная новость.

— Правда? Какая?

— Ах, ты будешь счастлив услышать ее.

— Какая новость, расскажи мне!

— Мир Света — это мир ангелов, потому что ангелы созданы из света. Если мы войдем в Мир Света, мы повстречаемся с нашими ангелами!

— С нашими ангелами?!

— Да, с ангелами, которые живут внутри нас. Разве это не чудесно? Мы сможем подружиться с нашими ангелами.

Так значит, дельфин Омер знал об этом! Знал о том, что я забыл давным-давно. Знал об ангеле, который не любил меня. Но одного я все-таки не понимал. Если дельфину Омеру известно обо всем, что происходит в моей душе, разве он не должен знать о том, что мне пришлось пережить только из-за того, что я поверил Краснорукой Старушке? Разве ему не известно, что, услышав об ангеле внутри меня, я начал бегать кругами, словно футболист, только что забивший гол, а затем бросился в море в одежде, и все это было зря?! Разве дельфин Омер не знает, как долго я умолял своего ангела прийти ко мне, а он не обращал на меня внимания? И разве дельфин не знает, что, хочу я того или нет, но я больше никогда не буду думать о своем ангеле, ведь я поклялся забыть его навсегда?