Александр Воронин - Я буду ездить на Форде

– Я подумал – что мне терять? – все равно скоро выгонят. А так, хоть сапоги из Германии привезу. Продам – деньги будут.

– Во-первых, это не деньги, а мелочь, во-вторых, – даже ее ты не получил.

– Ну ты тоже на пирожках много не наторговал, – обиделся Санёк. – Машину зачем-то купил. Лишат социала, разрешения на работу нет – с голоду подыхать будешь!

– Я и без их нищенского социала проживу. Подумаешь – четыреста марок! Дают – отказываться глупо. Не будут давать – обойдемся. А насчет работы – ну ты подумай – какую работу мы сможем найти? Или по-другому – на какую работу нас возьмут? В ресторан – объедки с тарелок убирать? Или в городское хозяйство – контейнеры с мусором собирать. Другими словами – чтобы я, советский офицер, говно за немцами чистил? Не для того мы их в Великую Отечественную победили!

– Короче, кончай базар и поднимай еще сто, – сменил тему Санёк.

Приятели опрокинули по стопке. Закусили.

– Про пирожки забудь, – сказал Алексей после паузы. – Я разговаривал с ребятами в Союзе, они мне другое дело предлагают – автомобили им поставлять. Это тебе не пирожки! Представь, какая в Союзе потребность в автомобилях? – Миллионы! А у немцев, наоборот, – не знают, что со старыми делать.

– Круто! – кивнул Санек. – За машины и выпить не грех.

– Не грех, – согласился Алексей.

Еще раз выпили и закусили. В образовавшейся тишине стало слышно, как за окном взвывает на полных оборотах автомобильный мотор.

– Вот дурной, как газует. Пойдем, посмотрим, что там случилось. – В Саньке забурлило любопытство.

– Нет! – ответил Алексей. – На улице дождь, холод, а я устал, я пьяный. Я хочу по последней – и спать.

Так и сделали.

Причина странных звуков выяснилась утром. Так как все места на паркплаце были заняты, кто-то попытался припарковать свою машину рядом, на лужайке. И забуксовал. Завывание мотора, услышанное вчера Саньком, – не что иное, как звуковое сопровождение попыток выехать на чистый асфальт. К сожалению, быстро вращавшиеся в мокрой траве и грязи колеса не просто потянули машину назад, но и повели немного вбок. Удар пришелся на автомобиль, стоявший крайним справа – Алексеев 'Форд'. Найти 'преступника' оказалось совсем просто – рядом, на обочине, стоял ржавый 'Форд Таунус' с намотанной на задние колеса грязной травой и оторванным бампером. Через пять минут картина преступления прояснилась окончательно: вчера вечером странноватый, вечно улыбающийся албанец, живший с Алексеем на одном этаже, взял 'В подарок' старый 'Форд' без ТЮФа и въехал на нем в машину Алексея. Про такое изобретение цивилизации, как страховка, албанец, конечно, не слышал, а на предложение Алексея вызвать полицию ответил:

– Нихт полицай. Их пари бецален, – что означало признание вины и компенсацию ущерба без вмешательства официальных лиц.

Алексей посадил албанца в помятый 'Эскорт' и поехал к ближайшей авторемонтной мастерской – благо, она была через три дома от хайма.

– За сколько, примерно, можно всё это поправить?

Механик бросил на 'Эскорт' презрительный взгляд:

– С покраской – всё вместе за тысячу. Но я бы вам не советовал инвестировать такие деньги в старый автомобиль. Он и после ремонта будет меньше тысячи стоить.

– Слышал? – повернулся Алексей к албанцу, – Тысяча, – и добавил по-югославски, – Една ляда.

– Тысяча… – повторил албанец. Судя по его реакции, сумма превышала ожидаемую на два порядка.

– Окей, – сказал Алексей, – тысячу я с тебя не прошу. Платишь пятьсот, и полицию не вызываем. Гут?

– Гут, – подавленно согласился албанец. Впрочем, через минуту он снова безмятежно улыбался.

В хайме албанец сделал Алексею успокаивающий жест и исчез в своей комнате. Алексей остался ждать в коридоре – 'Кто знает, что на уме у этого придурка. Исчезнет – ни денег, ни чего'. Ждать пришлось долго. Наконец, албанец вышел – с деньгами в одной руке и с какими-то тряпками в другой. Алексей взял деньги, пересчитал – сто семьдесят пять марок.

– Мы договорились на пятьсот. Где остальные?

– Больше нет. Не маю. Бери это, – албанец протянул тряпки. – Новые, не одевал.

Алексей присмотрелся к предлагаемым вещам. Брюки с неоторванной этикеткой, две цветные шелковые рубашки, в каких уже лет десять никто не ходит, еще пара каких-то мелочей.

– Что я с этим буду делать? – Алексей начал нервничать. – Возьми свои тряпки, возьми деньги, я звоню в полицию.

– Никс полицай, – испугался албанец. Кажется, с полицией он имел дело уже не один раз.