Ха Кхань Линь - Девушка из бара

И он действительно заставлял солдат отведать человеческой печени. Об этих жутких, омерзительных трапезах знал весь городок Виньдьен. Капитан Хюйен приказывал сушить на солнце отрезанные человеческие уши, как сушат рыбу, утверждая, что это отличная закуска к пиву, особенно в сочетании с таким деликатесом, как мясо летучих мышей, которых солдаты по указанию Хюйена отстреливали на башне Банган и поджаривали на углях.

«С именем капитана Хюйена у всех связаны кошмарные воспоминания. Подумать только, несчастная Тхюи побывала в лапах этого отъявленного садиста! Каково же ей пришлось, даже представить страшно!..» — думала тетушка Ти.

Тхюи рассказывала о самых страшных днях своей жизни, а тетушка Ти, внимательно слушая ее, вдруг вспомнила Винь Ко. Если бы не помощь односельчан, поддерживавших связь с революционной базой, если бы эта связь вдруг по каким-либо причинам не сработала, Винь Ко остался бы совсем один и, как знать, чем все это кончилось бы для него… Страшно подумать, что могло бы с ним произойти, будь он не парнишкой, а девчонкой и окажись на месте Тхюи!

Море грозно шумело, словно проклиная свору извергов, жрецов насилия, разрушения, лжи и предательства. Не только Тхюи ненавидит их: вся страна, весь народ уже вынес им приговор. Тхюи — их жертва и живой свидетель их страшных преступлений. И каждая новая жертва — это свидетель. Морские волны пенились у берега, вода то отступала, то с грохотом обрушивалась на него. Во имя великой цели люди идут на жертвы. Родители оставляют детей и уходят на фронт бить врага, но ведь не обязательно каждый участник освободительного движения должен идти на жертвы подобного рода — все зависит от конкретной ситуации, конкретных условий, а они бывают разные… Тетушка Ти готова была прижать к своей груди всех обездоленных, ей хотелось обнять Тхюи, приласкать ее. Сердце Ти разрывалось от сострадания к этой девушке, так много пережившей, но она сдержалась и продолжала молча шагать рядом с Тхюи.

По указанию руководства подпольного движения тщательно проверялись люди, которые могли бы быть привлечены к работе.

«А что, если Тхюи все-таки не дочь кадровых работников? Что тогда?..» — снова и снова задавала себе тетушка Ти все тот же вопрос.

— Послушай, Тхюи! — мягко сказала она, повернувшись к девушке, — что это за друг, с которым ты делилась своими сокровенными мыслями?

Тхюи вздрогнула, но сделала вид, что не расслышала вопроса.

— Ты не можешь мне об этом сказать? — продолжала тетушка Ти.

— Нет! Не могу! Я не могу назвать его имени!

— Ну, а если мне очень нужно это знать?

— Очень нужно знать? — Тхюи резко обернулась к тетушке Ти и, нащупав в темноте ее плечо, сказала извиняющимся тоном: — Тетушка Ти, возможно… возможно, я огорчу вас, но я не виновата, я не могу поступить иначе…

— Но я должна знать его имя, мне надо знать, с кем ты говорила о таких вещах!

— Вы даже не представляете себе, тетушка Ти, сколько я всего передумала за последний месяц! Но могу лишь одно сказать: мой друг — очень, очень порядочный человек, он так хорошо ко мне относился, и я должна отплатить ему тем же…

— Но почему я должна верить, что это действительно порядочный человек? Может быть, ты говорила с майором Дорисом?

— Тетушка Ти! — сказала Тхюи дрогнувшим голосом и даже отшатнулась. — Да как же могла я говорить о таком с этим Дорисом! Разве это возможно?!

— Да, вряд ли… — согласилась тетушка Ти. — Майор Дорис говорит с тобой лишь о своей любви.

Тетушка Ти быстро зашагала вперед, Тхюи нагнала ее и пошла рядом.

— Нет. Дорис никогда не говорил мне о своей любви, — торопливо заговорила она, словно оправдывая майора.

— Да ну?! — Тетушка Ти пошла медленнее. — Неужели майор Дорис никогда не изливал тебе своих чувств, не пытался соблазнить тебя, зазвать к себе домой, например?

— Нет, никогда.

— И никогда не просил тебя о свидании?

— Нет, ни разу! А почему вы спрашиваете об этом? Неужели вы все-таки думаете, что друг, о котором я говорила, — это Дорис!

Нет. Тетушка Ти вовсе не думала этого. Она думала о том, как добиться, чтобы Тхюи поняла ее?! Полы их платьев соприкасались, морской ветер ласково обвевал лица. У этой девушки такие правдивые, такие чистые глаза… Нет, нельзя сомневаться в ее искренности…

— Тхюи, твоя история очень меня взволновала. Не знаю, какие слова я должна тебе сказать, пойми только, что я очень тебе сочувствую и очень тебя ценю…

Тетушка Ти почувствовала, как задрожала в ее руке рука Тхюи. Ничего, бывают моменты, когда трудно, просто невозможно скрыть свои чувства. Как хорошо, что Тхюи после всего пережитого сохранила способность глубоко чувствовать. Она умеет по-настоящему ненавидеть и по-настоящему любить…