Ха Кхань Линь - Девушка из бара

— Не скажи! Она девушка смекалистая. Когда пришла, по-английски ни словечка не знала. А теперь — пожалуйста, трех недель не прошло, а она уже может с шиком выдать целый набор фраз. Нет, она девчонка хваткая. Еще всех нас обставит.

— В самом деле, кого из нас, кроме этой Тхюи, хозяйка заставляла ходить на уроки английского? Ведь она идет на урок даже тогда, когда бар уже открыт! Видно, хозяйка смекнула, что эта девица — лакомая приманка. Ничего на нее не жалеет. И действительно, посмотрите, как вокруг новенькой увивается майор Дорис. Нечасто случается, чтобы в наш бар зачастили такие важные птицы! Ну, бывает, какой-нибудь американский офицер в высоком чине зайдет разок-другой и все. А этот каждый вечер сюда является.

Такие пересуды Ти слышала не раз. И вот, зайдя в свою комнату, она увидела на кровати Тхюи, забывшуюся в тяжелом сне. Повариха взяла одеяло и, подойдя на цыпочках, бережно укрыла девушку, а сама присела рядом и залюбовалась нежным овалом лица, густыми бровями, длинными блестящими волосами, разметавшимися по плечам. Такие тонкие черты бывают только у уроженок Хюэ.

Когда же придет конец всему этому! У Ти кровь прилила к лицу. Когда же кончатся эти дикие оргии, когда уберется отсюда эта нечисть, эти офицеры, которых должны развлекать бедные девушки?

В комнату заглянул солнечный зайчик, посланец огненно-жаркого, знойного летнего солнца, и все вокруг засияло.

Женщина поднялась, потом опять опустилась рядом с девушкой. Она внимательно разглядывала спящую девушку, ее яркие губы, густые ресницы. Что привело тебя сюда, детка? Что ждет тебя?

— Это вы меня укрыли? — раздался вдруг слабый голос Тхюи.

Повариха Ти наклонилась к девушке.

— Зачем ты пила так много?

Тхюи промолчала и отвела взгляд. Впервые она увидела так близко глаза Ти — они смотрели как-то удивительно глубоко и проникновенно. Казалось, они хотели сказать много, очень много, но что… Тхюи не могла этого постигнуть…

— В следующий раз не смей так пить, слышишь! — Ти произнесла эту фразу с расстановкой — медленно и твердо.

Тхюи удивленно вскинула на нее глаза и тут же почувствовала, как тяжелеют от слез, наливаются веки. Наконец-то она услышала добрые слова, почувствовала искреннее участие и тепло, которое исходило от этой женщины, так напоминавшей ей мать.

— Я больше не буду, я обещаю, — робко произнесла девушка.

— Ты сама о себе подумать должна, — тихо сказала Ти. — Нельзя себя так изводить ради хозяйки и ее барышей. Ты ее слушай, да с умом, не спеши исполнять все ее приказы. — Повариха поправила одеяло и, покосившись на дверь, продолжала: — Я с тобой говорю прямо, не таясь, как старшая сестра. Если ты сочтешь, что я права, сделай, как я тебе советую, а нет — ну и ладно. Я тебе так скажу: для хозяев мы что лимон — выжмут весь сок и выбросят в мусорный ящик, даже не оглянутся.

Тхюи упорно смотрела в потолок. Да, конечно, повариха права, сто раз права. Она и сама давно уяснила это — с того дня, как встала за прилавок в магазине мадам Жаклин, да нет, еще раньше — с того самого дня, как ее отдали в люди, с того дня, когда стала она получать из хозяйских рук жалкие гроши, работая допоздна — ночами приходилось заниматься стиркой и утюжкой хозяйского белья, потому что за день она не успевала переделать всех дел по дому. Она вспоминала, как те же мысли одолевали ее ночами, когда она не могла сомкнуть глаз в душной каморке под лестницей, по ступенькам которой с топотом поднимались хозяйские сынки. Да, конечно, добрая Ти права, сто раз права…

Послышались шаги хозяйки, повариха встала. Тхюи не успела и словечка сказать Ти в ответ, сказать, что она совершенно права… Женщина быстро вышла из комнаты.

Тхюи прислушалась: вот Ти миновала последнюю ступеньку — Тхюи успела сосчитать ее шаги, а вот опять раздался стук каблуков хозяйки. Тхюи накрылась с головой одеялом и отвернулась к стене, вытирая рукой слезы. Голова все еще была тяжелой — словно свинцом налита. Когда-то у Тхюи была мама, такая же, как тетушка Ти, добрая и заботливая. Она наставляла малышку Тхюи, запрещала ей делать то или это… Ох, как болит голова! До сих пор помнится мамин голос:

«Никогда больше не смей брызгаться водой!»

«Никогда не лезь в муравьиную кучу!»

«Никогда не хватай уголь и не смей бегать с ним — прожжешь кому-нибудь платье, чем мы тогда будем платить?»

«Никогда не смей…»

Тетушка Ти очень похожа на маму… Тхюи всхлипнула. Она права, тетушка Ти, сто раз права. Но ведь у бедного человека одна доля — работать на хозяина, что он скажет, то и делай, а нет — умрешь с голоду. Вот ведь как получается. Нет, я не знаю, что делать, добрая тетушка Ти.