ГУМИЛЕВ Николаевич - СТРУНА ИСТОРИИ

И все начали воевать не за единую целостность — королевство Францию, которая как юридическая норма существовала, но они воевали каждый сам за себя. Казалось бы, при такой раздробленности они должны были быть совершенно бессильными. А оказалось, ничего похожего! Тут-то они силы и нашли. Тут-то у них появилось огромное количество людей, которых мы (по определению нашему) назвали бы пассиона риями , которые начали искать себе применение. Они превратились в своего рода свободные атомы, которые, не находя применения в своей стране (излишние пассионарии), начинали искать службы, — то у французского короля, то у тулузского графа, [231] Тулузское графство существовало на юге Франции в сер. IX–XIII вв. По богатству и влиянию соперничало с ней. Города графства (Тулуза, Нарбонн, Ним и др.) процветали из-за средиземноморской торговли. Наиболее известный граф Тулузы, соперник французского короля — Раймонд Тулузский (1041–1042). В 1096 г. возглавил в 1-м крестовом походе рыцарское ополчение из Южной Франции. В XI–XIII вв. — основной район распространения ереси альбигойцев. В результате Альбигойских войн отошло к Франции. то ехали в Испанию. И наконец, поперли, слава Богу, — их сплавили в крестовые походы, чем открылась эпоха колониальных захватов Европы.

И всё это вместе, устойчивость этих маленьких государств, которые отбили викингов, которые удержали свою самостоятельность, свои обычаи, свои нравы, которые вырабатывали каждый культуру по своему образцу, — то, что называется провинциальной культурой (тогда-то были не провинциальные , тогда были просто местные обычаи), — это было за счет того, что они установили иерархическую систему соподчинения. И править такой системой крайне трудно.

Лишь когда большое количество пассионариев — свободных атомов, мешавших всем, не дававших возможности ничего организовывать, но вместе с этим защищавших страну от всех возможных нападений и перенесших войну за море в Палестину, когда они исчезли, то оказалось возможным строить государство. И тогда наступает следующая фаза этногенеза , фаза называемая акматической … (Л. Н. Гумилев идет к карте, и голоса его на пленке не слышно. — Прим. ред. )

Мы говорили сегодня о подъёме . И я думаю, что акматическую фазу мы отложим на потом, а сейчас займемся еще одним вариантом пассионарного подъёма и сложения этногенеза, который мы до сих пор не затрагивали. А именно всё то, что связано с Византией .

Почему это нам должно быть особо интересно? Потому что — и в случае с арабами, и в случае с франками, то есть западноевропейцами (слово франки было тогда собирательным, всех западноевропейцев франками называли) — они прошли подъём от начала, от совершенно раздробленного, расхлюстанного, почти гомеостатического состояния этносов , которые существовали по инерции , как реликты , и поэтому на пустом месте легко было строить.

Гораздо труднее было с тем восточнохристианским этносом, который создался в условиях огромного подъёма и могучей социальной системы, именовавшейся Римской империей . И, тем не менее, он, понимаете ли, пробился через эту каменную стену. Вот как, примерно, у нас былинки пробивают асфальтовые дороги и вырастают, если их только не давят, опять-таки ногами и любой другой живой силой.

Дело в том, что Римская империя в I в., захватившая все Средиземноморье и наладившая там исключительно хорошую, конструктивную систему администрации, экономики и хозяйства, она была довольно терпима к некоторым явлениям, в один определенный период. И вот, на востоке Империи, в восточной ее части (субпассионарной до того, захваченной почти без труда, почти без боев), произошел пассионарный толчок, аналогичный тем, о которых мы говорили, отметили у арабов в VII в. и у западноевропейцев в начале IX в., но произошел он на совершенно иной основе.

Население Сирии, Палестины, Малой Азии было крайне разноплеменным, — и вдруг!.. Я подчеркиваю это — вдруг, потому что в первых двух отмеченных нами случаях, тоже было вдруг. Там появились какие-то учения, которые заставляли людей сплачиваться в точно такие же консорции, как мы уже описали. Правда, принцип этого сплочения был несколько другой. Но консорции имели ту же самую силу и то же самое значение.

Если арабы сплачивались по принципу конфессиональному, по принципу исповедания единой веры, то здесь люди сплачивались по принципу исповедания своей веры или веры своих близких друзей.