ГУМИЛЕВ Николаевич - СТРУНА ИСТОРИИ

А против них были: бретонцы, гасконцы; бургундцы уже к этому времени — скисли. Эльзасцы были тоже католики , но они — за пределами Франции были. Ворманцы были католиками, провансальцы — были противниками их.

Но когда кончилась религиозная война , кончилась она компромиссом. Победивший вождь протестантов Генрих IV сказал: «Париж стоит мессы» (пошел в церковь, помолился там или постоял обедню, принял причастие из рук католического священника и после этого короновался при полном сочувствии всех), то во Франции победившей оказалась партией не протестантская и не католическая , а так называемые «политики», которые говорили: «Мы — французы , мы — спокойные люди, мы — храбрые люди, мы — трудолюбивые люди, мы — талантливые люди, чего нам из-за этого спорить?»

Это была третья партия — индифферентизм . А индифферентизм с чем связан? — Конечно, с отсутствием страстности, с отсутствием горячности ! С отсутствием стремления настоять на своем, то есть это антипассионарная система совершенно. Так.

И политики оказались у власти, и долгое время (весь XVII и XVIII век) они были у власти.

Благодаря этому Франция превратилась в страну, довольно монолитную:

— Аквитания уже не отличала себя от Иль-де Франса ;

— Бретань , в общем, согласилась, хотя и кисло;

— гасконцы побежали служить при дворе французских королей, эти нищие бароны ;

— провансальцы и марсельцы начали торговлю по Средиземному морю ;

— лярошельцы (это Аквитань ) развили корсарство на Атлантическом океане и грабили всех — и испанцев, и англичан, и всех, кого могли. Самый разбойничий город был Ля-Рошель. Ну, вот.

То есть они выкинули излишнюю энергию за пределы своей страны.

Но никогда не бывает так, чтобы не было представителей или жертвенности (бывали такие); или стремления к идеалу победы и успеха , — бывали и такие и до сих пор есть.

Таким был де Голль [693]— он стремился к идеалу победы, не за себя он воевал со страстностью, хотя в это время — Франция — куда там! — упала общая пассионарность системы.

В одной книге я прочел, что Наполеон , всем известный, вызывающий общее изумление — герой, победитель, завоеватель, — он был по своему складу примерно такой, как современники д'Артаньяна, описанного Дюма. Если бы он жил в то время, в XVII веке, так он ничем бы не выделялся, был бы просто артиллерийский офицер. Ну, дослужился бы, может быть, до генерала. Но ничего особенного бы он не сделал и не вызывал бы никакого внимания и удивления, потому что генералов тогда было очень много.

А среди этих обывателей, некоторые из которых — с риском для жизни , а большинство — без риска для жизни , искали благосостояния , благополучия, — он выделился. И поэтому он смог организовать этот вялый народ (именно потому что он стал вялым), организовать в одну свою Наполеоновскую монархию . Завоевал Западную Германию, Италию , попытался завоевать Испанию, Россию , — но тут у него номер не прошел. Почему?

А вот интересно почему?

Испанцы , как известно, потеряли очень много людей, когда завоевывали Америку , сражались за католицизм в Нидерландах , с турками на Средиземном море . Они потеряли большое количество пассионариев , но сохранили целостность системы , просто снизив уровень.

Дон-Кихоты уехали в далекие походы, Санчо Пансы разбогатели и, так сказать, вели себя вполне пристойно. Уже к 1700-м годам Испания потеряла свое первенствующее положение в мире, и ее владения смог присвоить король Людовик XIV. [694]

Против него выступили англичане, голландцы, немцы, кремонцы, португальцы . Они сказали, что такого усиления Франции они не допустят. Шла война за испанское наследство (с 1700 г. — Ред. ), кончилась она Раштаттским договором в 1714 году. Причем война была, в общем, вничью. [695] Испанцы были очень не против, поскольку у них пресеклась династия, [696]принять короля из Франции. Был король из Австрии — Габсбург , сейчас из Франции — Бурбон… Но жить-то он им не мешал! И поэтому они отнеслись к нему довольно спокойно. И поэтому война закончилась. Правда, тем, что хотя Испанию и Францию не объединили и они остались — в союзе, Филипп , внук Людовика XIV , оказался испанским королем.