Луи де Берньер - Война и причиндалы дона Эммануэля

Все случилось будто разом. Из-за дешевых импортных товаров и завышенного курса песо в течение месяца приказало долго жить машиностроение, состоявшее из пяти больших компаний. Сельскохозяйственную революцию, призванную спасти экономику, пришлось тянуть дальше на зарубежной технике. Стремясь не допустить валютных спекуляций, доктор Бадахос снял ограничения с процентов по ссудам, но они вдруг взлетели выше уровня инфляции, все фермеры обанкротились, и больше никто ни во что не вкладывал. Хозяева распродавали имущество, предпочитая играть на бирже. Иностранный капитал влился в экономику, пользуясь преимуществами новых процентных ставок, а спустя месяц вылился обратно и унес с собой государственные деньги в виде процентных выплат. Три банка лопнули и начали процедуру ликвидации, поскольку не могли требовать погашения долгов – иначе в их руки перешли бы фабрики и фермы-должники, от которых не дождешься прибыли.

Те, кто удачливо поиграл на бешено неустойчивой бирже, отправились на отдых расточать денежки и за два года потратили сорок один миллиард долларов – главным образом в Соединенных Штатах, – поскольку официальный курс песо к доллару оставался завышен, и доллар был дешев. По той же причине доля импорта за год увеличилась на пятьдесят пять процентов.

По истечении трех лет экономических чудес доктор Бадахос ознакомился в ежегодном докладе министерства со следующей информацией: с момента его вступления в должность девяносто процентов кредитов и валюты находится в руках государства, уровень жизни снизился вполовину и настолько же упала производительность. Внешний долг составил шестьдесят миллионов долларов, инфляция удвоилась, достигнув четырехсот процентов. Казначейство уже напечатало первые в истории банкноты в миллион песо. Удрученный, разочарованный, грустный доктор Бадахос распродал все, что у него было, и внезапно исчез с чемоданами долларов; потом его видели в Уругвае.

Рауль Буэнаноче был развитым человеком и предвидел великое будущее столицы под своим отеческим руководством. Вот его речь при вступлении в должность – в том же году, когда занял свой пост доктор Бадахос:

– Мы можем по праву гордиться нашим городом с его великолепными колониальными зданиями, с четырьмя кварталами многоэтажных домов, с его парками и бульварами! У нас расположен филиал фирмы «Сел-фридж», где продаются кожаные и ювелирные изделия! Наши мужчины и женщины одеваются элегантно, как парижане. У нас четыре театра, где идут лучшие постановки Буэнос-Айреса и Мадрида! В 1944-м, а затем в 1963 году у нас выступал Сеговиа! [55]Но мы не можем почивать на лаврах! Я мечтаю, чтобы до истечения срока моих полномочий наш любимый город стал не просто столицей великой страны, но культурным центром всего цивилизованного мира! Я полностью снесу трущобы, эти «бедняцкие городки», что окружают наши пригороды, и на их месте выстрою парк, какого еше не видел свет! В этом парке благодарные горожане смогут отдохнуть и восстановить силы, отерев с лица пот дневных трудов!

Эта благородная речь, вызвавшая бурные аплодисменты, предваряла невероятную программу строительства, самую амбициозную в мировой истории.

Вначале в планах значилось сооружение гигантской автострады к аэропорту прямо через центр столицы. Получив миллиард долларов от международных финансовых структур, Буэнаноче прорубил полосу в исторической части города с древнейшими постройками, поскольку в магистрали предполагалось пятнадцать рядов. Она была абсолютно прямой, только в одном месте огибала посольство Норвегии, отказавшееся переехать, пока не освободят Регину Ольсен. Три тысячи людей остались бездомными, но проект так и не был завершен, поскольку Буэнаноче не терпелось приняться за парк. Автострада заканчивалась посреди моста, и все ездили в аэропорт старой дорогой.

Мэр снес лачуги в трущобах, силой выдворив оттуда триста тысяч человек. Оборванцы вернулись, и тогда мэр сформировал собственную секретную службу, обязав ее нагнать такого страху на трущобных обитателей, чтобы духу их тут не было. Служба сохранилась и потом стала приглядывать за сотрудниками и выкорчевывать инакомыслие в столице.

На строительство магистрали Буэнаноче израсходовал двести тысяч тонн асфальта, четыре тысячи стальных опор и семьсот тысяч кубометров бетона – ничто по сравнению с затратами на воссоздание великих чудес света в парке отдыха.

– Я точно знаю, что делать, – говорил он с улыбкой, от которой разъезжались его многочисленные подбородки. – У меня достаточно опыта, я понимаю: чем больше замыслов, тем лучше. А коль уж начал, не останавливайся.