Борис Виан - Сколопендр и планктон

— Телефон, — предложил Боб Олван, — могла бы разгрузить пневмопочта.

— Что вы такое говорите? — возразил Полквост. — Письмо по пневматической почте стоит целых три франка. Нет, так нельзя. В общем, я призываю вас обратить самое пристальное внимание на эту проблему.

— И потом, — снова встрял Боб Олван, — телефоны работают из рук вон плохо, и ужасно раздражает, когда они ломаются. Некоторые вообще нужно поменять или, по крайней мере, починить.

— В принципе вы правы, — признал Полквост, — но, как вы понимаете, это потребует расходов. Куда проще сократить продолжительность и частоту телефонных разговоров, и тогда каждый сможет сюда дозвониться…

— У кого еще есть соображения по этому поводу? — СПРОСИЛ под конец Полквост.

— Тут дело еще и в секретаршах… — вставил Эммануэль.

— Да-да, — согласился Полквост, — я как раз хотел высказаться по этому поводу.

Зазвонил городской телефон. Шеф снял трубку:

— Алло? Да, это я. Ах, это вы, господин Президент. Мое почтение, господин Президент.

Жестом он попросил своих помощников подождать.

На другом конце провода так драли глотку, что можно было уловить обрывок фразы: «… еле до вас дозвонился…»

— Ах, господин Президент, — воскликнул Пол квост, — что тут говорить! Количество наших номеров никак не соответствует значимости нашего… Он замолк, слушая.

— Вот именно, господин Президент, — вновь заговорил Полквост, — а все из-за того, что НКУ очень быстро вырос, а его обеспечение, осмелюсь сказать, не соответствует… У нас самый настоящий кризис роста. Хи-хи!

И он закудахтал, как двуполая курица, поменявшая три раковины каракатиц на корзину фиников.

— Хи-хи-хи! — опять захихикал он в ответ на новую реплику собеседника. — Вы совершенно правы, господин Президент. Слушаю, господин Президент.

Теперь он через равные промежутки времени понимающе выдавал «дасподинзидент», каждый раз слегка наклоняя голову, из почтения, разумеется, и левой рукой почесывая у себя между ног.

Через час и семь минут он подал знак своим помощникам расходиться, рассчитывая продолжить совещание позже. Эммануэль пихнул Омана в бок, и тот разом проснулся. Полквост остался в одиночестве с телефонной трубкой в руке. Время от времени он погружал шуйцу в ящик стола и извлекал оттуда котлету, сухарь, кружок колбасы и всевозможные ингредиенты, которые пережевывал, не отнимая уха от трубки…

В тот же день без пяти три Антиох Жормажор слез со своего «каннибала» и направился в Консорциум. Рене Видаль на седьмом этаже услышал глухой звук работающего лифта, от которого задрожало все здание. Он приготовился встать и встретить посетителя.

Добравшись до нужного этажа, Антиох двинулся по узкому коридору, куда выходили двери кабинетов, и, дойдя до второй двери слева, над которой висела табличка с номером «19», остановился. На этаже было одиннадцать комнат, но их нумерация по неведомой причине начиналась с девятки.

Постучав, он вошел и сердечно пожал руку Вида-лю, который внушал ему неодолимую симпатию.

— Здравствуйте! — приветствовал его тот. — Как дела?

— Спасибо, ничего, — ответил Антиох. — Можно мне видеть Первого заместителя главного инженера Полквоста?

— А разве Майор не собирался прийти с вами? — спросил Видаль.

— Собирался, но в последний момент передумал.

— Правильно сделал, — заметил Видаль.

— Почему?

— Потому что с двадцати двух минут десятого Полквост говорит по телефону.

— Во дает! — восхищенно воскликнул Антиох. — И скоро он выговорится?

— Кто его знает! — сказал Видаль.

Он направился в комнату Виктора и Леваду. Виктор сидел один и писал.

— Леваду нет? — спросил Видаль.

— Он только что куда-то вышел, — ответил Леже.

— Понятно! — бросил Видаль. — Мне-то уж лапшу на уши не неiпа ни бы…

И вернулся к Антиоху:

— Леваду смылся, поэтому есть небольшая вероятность, что Полквост прервет разговор и вызовет его к себе, но не поручусь… Не хочу вас обнадеживать.

— Жду четверть часа, — решил Антиох, — и ухожу.

— Куда вам спешить? — пожал плечами Видаль. — Посидите с нами.

— Мне кровь из носу нужно к зубному врачу, — ответил Антиох, — он мне назначил.

— Смотрю, вы любите красивые галстуки, — невинным тоном заметил Видаль, одобрительно косясь на шею Антиоха.

Галстук был лазурного цвета в черно-красный рубчик.

— Люблю! — чуть покраснев, сознался Антиох. Они еще несколько минут проболтали, и Антиох ушел.