Избранные произведения писателей Дальнего Востока

— Не говорите так, Сидзума.

Я надел очки.

Невдалеке валялась раздавленная форменная фуражка. Я поднял ее, осмотрел: похожа на мою, хотя и чужая. «Э, да какая разница», — подумал я, нахлобучил ее на голову, и мы вместе с Такахаси вышли на улицу.

— Завяжите щеку, а то попадет пыль, — посоветовала Такахаси.

Я достал индивидуальный пакет, вытащил из него марлевую салфетку и повязал ее, как косынку. Вот только когда я попытался надеть фуражку, она уже не налезла.

— Чужое барахло не в пользу, — сказал я и нацепил фуражку на фигурную черепицу, торчавшую из развалин дома, — авось кому-нибудь пригодится.

Мы продолжали идти к парку Митаки. Беженцев попадалось теперь уже совсем мало, но их вид надрывал сердце. Особенно запомнилась мне женщина, которая печально стояла на обочине, придерживая раненую руку, из которой сочилась темно-бурая кровь. Немного погодя нас обогнал мальчик. На нем были парусиновые туфли и рубашка с короткими рукавами, заправленная в рваные штаны. Мальчик остановился перед юношей в железной каске и закричал:

— Брат, брат, это я!

Юноша пристально взглянул на него и в замешательстве спросил:

— Кто ты?

Я и Такахаси стояли на месте, наблюдая за этой сценой. Распухшая голова мальчика напоминала темно-синий футбольный мяч. Волосы на голове, брови, ресницы — все это исчезло. Узнать его, разумеется, было мудрено.

— Брат, да это же я, я, — повторял мальчик, заглядывая в лицо юноши.

Тот недоверчиво морщился.

— Скажи, как тебя зовут и где ты учишься?

— Мое имя — Кюдзо Сукунэ, учусь во второй группе первого класса первой Хиросимской средней школы.

Юноша, словно уклоняясь от удара, отшатнулся.

— Кюдзо, говоришь... Но ведь мой брат был одет в гетры и рубашку в синий горошек, перешитую из кимоно.

— Гетры порвались, а все пятнышки прогорели насквозь, когда упала бомба. Брат, это я, Кюдзо!

Рубашка у мальчика в самом деле была как решето, но юноша упорно отказывался узнать своего младшего брата.

— А ну-ка, покажи мне пояс.

— Вот он, гляди, брат! — Обожженными руками мальчик быстро снял пояс и протянул юноше.

Пояс был сделан из кожаного ремешка, которым перевязывают плетеные корзины. Около коричневой пряжки виднелась такого же цвета вращающаяся трубочка.

— Да, это и впрямь ты, Кюдзо! — проговорил сдавленным голосом юноша, едва сдерживая слезы. Он быстро нагнулся к мальчику и стал продевать ему пояс в петли.

Госпожа Такахаси и я, так и не решив окончательно, куда идти, повернули обратно. Я колебался: то ли мне пойти на службу, то ли вернуться домой. Такахаси тоже не знала: отправиться ли ей на фабрику либо к заказчику.

— Пойду-ка домой. Надо посмотреть, все ли там в порядке. По железнодорожным путям можно добраться, даже если в городе пожары, — наконец решил я.

— А я все же схожу к заказчику, получу от него деньги и сдам в банк, а то как бы не прекратилась поставка товаров.

— Но ведь у вас там, в конторе, Ивасита. Если случится пожар, он не покинет своего поста. Такой уж он парень.

— На Ивасита, конечно, можно положиться, но прежде всего я должна сдать деньги в банк — иначе поставка товаров прекратится.

— Вряд ли сейчас есть кто-либо в банке, да и вашего заказчика, я уверен, нет на месте.

— Пусть так. Все равно я пойду. Кто не рискует, тот не выигрывает. Деловой человек должен в первую очередь думать о деле.

— Ну что же, тогда наши пути расходятся. Всего доброго. Если по дороге заглянете в наш офис, передайте, пожалуйста, директору, что я приду на службу сегодня вечером или завтра с утра.

Расставшись с Такахаси (больше мне с ней не довелось встретиться; вероятно, она погибла в огне. — Из более поздних записей ), я вернулся на станцию Ёкогава. Кругом все горело. Пожары распространялись в сторону Удзина. Пламя вздымалось и у моста Сандзё. Пройти по улицам было невозможно. Оставался один путь: по железнодорожной ветке на Санъё, затем перебраться через железнодорожный мост Ёкогава и идти по насыпи к Футаба-но Сато.

Этим путем я и пошел. Редкие встречавшиеся мне беженцы почти все были в тяжелых ожогах. Впереди меня брел мальчик лет шести-семи. Я догнал его и окликнул:

— Ты куда идешь?

Он ничего не ответил, продолжая идти с застывшим лицом.

— Не страшно одному через железнодорожный мост?

Ответа и на этот раз не последовало.

— Пойдем через мост вместе. Хорошо?

Мальчик кивнул головой. «За мостом уже недалеко до Футаба-но Сато, дальше он спокойно доберется один», — решил я.