Избранные произведения писателей Дальнего Востока

От судьбы ли, от внушения или от слез ворона, но только бельмо с глаза богача исчезло. Правда, впоследствии глаз этот совсем ослеп, но несколько лет он служил нормально. Я же за свое искусство получил коня — больше мне ничего и не надо было, ведь для охотника скакун — самое первое дело.

С того времени люди и прозвали меня Чертом. Я продолжал успешно охотиться и на зверя, и на птицу, и был, пожалуй, самым ловким и- удачливым среди своих сверстников.

Сказав это, старый Дорж умолк. Я попросил его рассказать еще что-нибудь.

— Я запишу ваши рассказы, и они останутся для ваших детей и внуков, которые будут еще больше вами гордиться, — сказал я.

Старик подумал и согласился. Он оказался правдивым и скромным рассказчиком. Так что к его рассказам мне, собственно, нечего и добавлять. Любые прикрасы только испортили бы их.

...Было это давно, до победы Народной революции. Старушка Должин отпустила своего семилетнего приемного сынишку Доржа с соседом, стариком Ульдзием, к дальним родственникам, они поехали за мясом на зиму. Жили эти родственники довольно далеко, к югу от горы Хасар-Хайрхан. Ульдзий запряг в телегу двух волов, и они уехали, пообещав вернуться через два дня.

Для Доржа эта поездка обещала быть очень интересной — впервые его отпускали из дому так далеко.

У мальчика не было ни отца, ни матери. Как он их лишился — рассказ особый. Итак, воспитывала мальчика старая Должин. Она и Ульдзий пасли скот у богатея Бавая. В молодости Должин была замужем, но своих детей у нее не было. И уже на склоне лет она усыновила годовалого мальчика и теперь старалась вырастить его достойным человеком.

Впервые отпустив Доржа из дому, она провела два беспокойных дня. Грустно было ей не видеть перед собой горячие смуглые щечки мальчика, его карие глазки, не слышать его звонкого голоса. Но когда старик сосед и мальчик не вернулись и на третьи сутки, ее охватила тревога.

Небо давно уже хмурилось, того и гляди, снег пойдет. Как бы не замерз ее ненаглядный Дорж. Или, может, Ульдзий захворал? Он последнее время частенько жаловался на нездоровье. Или с волами что приключилось? Бавай, с которым она поделилась своими опасениями, посоветовал ей потерпеть до вечера, а потом обещал послать людей на поиски.

— Всякое могло случиться, — сказал он грубовато, — ведь поехали-то один несмышленыш, а второй — выживший из ума старик...

Ну и корила же себя Должин, что отпустила мальчика в дальнюю дорогу! «Старая я дура, — говорила она себе. — Не устояла перед уговорами: дескать, и дэл у него теплый, и шапка новехонькая, и бойтоги на ногах крепкие. Правда, мальчику шел уже восьмой год, а детей принято лелеять и опекать лишь до семи. Ведь дети должны расти и мужать! Да и родители их не вечны, значит, с семилетнего возраста ребенка полагается приучать к самостоятельности. Может, и впрямь не стоит так волноваться!» — успокаивала себя Должин.

Блеклый день тянулся нескончаемо долго. Наступили сумерки. Старая Должин оседлала своего смирного саврасого коня и решила отправиться на поиски пропавших. Только тогда, устыдившись, Бавай поехал сам, взяв с собой еще одного батрака. На небе уже звезды высыпали, когда они двинулись в путь. И тут началось! Все собаки, что были в аиле, вдруг сломя голову ринулись на юго-запад. Вскоре псы сцепились с волками. Бешеный волчий вой служил тому подтверждением. В загонах тревожно заблеяли овцы, заревели было и коровы, всполошились кони.

Все, кто был дома и кто мог ездить верхом, похватали дубинки и помчались к месту схватки. Волки, увидев людей, попытались улизнуть, но собаки, ободренные подоспевшей помощью, двух хищников разорвали, а за третьим, бросившимся наутек, пустились вдогонку. Еще один невиданно крупный зверь сцепился с лучшей собакой Бавая. Спрыгнув с коня, Бавай с силой вонзил нож под мышку зверю. Однако и теперь пес не хотел разжать челюсти — пришлось съездить за водой и отливать его от мертвого волка. Волку, пустившемуся наутек, удалось оторваться от погони, оставив в собачьих пастях клочья шерсти. Собаки скулили от бессильной злобы, время от времени заливались коротким лаем и хватали зубами снег. Упряжка с волами так и стояла в стороне до конца битвы. Старый Ульдзий и Дорж едва верили в свое счастливое спасение.

...А дело было так. Они спокойно возвращались домой, но вдруг позади упряжки появился волк. Стояла поздняя осень — начало голодной волчьей поры. Заметив зверя, Ульдзий смолчал — не хотел зря пугать мальчонку. Волк преследовал их долго, а на пути, как назло, не попадалось ни юрты, ни путника. В сумерках зверь осмелел и приблизился к телеге почти вплотную: как известно, волы — скучный и медленный транспорт. Сколько ни погоняй, шагу не прибавят! Старик не на шутку испугался, особенно после того, как на закате к первому волку присоединилось еще трое собратьев. В таких случаях звери наглеют и ничего уже не боятся. К тому же волк сразу чует, есть у человека ружье или нет. Дорж заметил волков и спросил: