Одри Ниффенеггер - Соразмерный образ мой

По мере сил Джулия изобразила надлежащее восхищение:

— Bay! Нам и в голову не приходило, что кто-то специально занимается их составлением. Ну, печатаются в газете и печатаются, так ведь обычно думают?

— Это недооцененный вид искусства. — («Спроси ее — пусть расскажет о себе, ты же ей слова не даешь сказать».) — А вы чем занимаетесь?

— Трудно сказать. Мы еще в поиске.

Сделав небольшой глоток чаю, Мартин недоуменно посмотрел на Джулию:

— Вы говорите о своей персоне в первом лице множественного числа?

Джулия нахмурилась:

— Вовсе нет, я имею в виду нас с Валентиной. Мы еще не нашли такую профессию, которая нам обеим была бы по душе.

— Разве вам с нею обязательно посвящать себя одной и той же профессии?

— Да! — Джулия осеклась, вспомнив, что разговаривает не с Мышкой, а с чужим человеком. — То есть, мы хотим найти такое дело, которым можно заниматься вместе. Не исключено, что у нас будут немного разные, но смежные профессии.

— И какие же устремления у каждой из вас?

— Ну, Валентина любит одежду. Любит перешивать вещи, понимаете? Например, она могла бы взять ваш костюм, сделать на спине разрез, посадить на корсет, добавить тюрнюр и всякое такое. Она вроде как раба Александра Маккуина. [46]

Покосившись на нетронутый прибор, Джулия попыталась представить, чем сейчас занимается ее сестра; Мартин вообразил себя в тюрнюре и усмехнулся.

— А вы?

— Ну… Не знаю. Я люблю новое узнавать. Так, наверное.

С этими словами Джулия принялась разглядывать тарелку. По краю синела кайма из вьюнков. «Почему у меня такое ощущение, будто я на краю норы?»

— Еще чаю? — предложил Мартин.

Джулия кивнула. Он наполнил ее чашку.

— Вы еще очень молоды, верно? Мой сын тоже не решил, чем хочет заниматься. Учится на математическом, но без души. Думаю, в конце концов остановится на финансах, а в свободное время будет путешествовать во всякие экзотические уголки. Все его увлечения так или иначе сопряжены с опасностью.

— Например?

— Например, мотоцикл; вдобавок он, по-моему, занимается скалолазанием, но этого пока никто не подтвердил и не опроверг. Может, и к лучшему, что я не знаю.

— Беспокоитесь о нем?

Мартин рассмеялся. Ему давно не было так легко.

— Деточка, я беспокоюсь обо всем. Да, в особенности о Тео. Таков родительский удел. О Тео я тревожусь с момента зачатия. Наверное, ему от этого ни жарко ни холодно, но так уж я устроен.

Джулия вспомнила, как Мартин драил пол. «Ты как пес — вылизываешь одно и то же место».

— Значит, вы подсели на чистоту?

Откинувшись на спинку стула, Мартин сложил руки на груди.

— Вы очень проницательны. Да, это так.

Он в упор посмотрел на Джулию, она — на него. Между ними пробежала искра узнавания. «Он чокнутый, — подумала Джулия, — но я его понимаю. Может, он и не окончательный псих. Так, живет себе в прострации, как во сне».

— Итак, вы любите узнавать новое, — напомнил Мартин. — В какой области?

Джулия попыталась выразить это словами:

— В любой. Мне интересно, как устроены вещи, которые скрыты от глаз, — вот, например, в Британском музее мне очень понравилось, но еще лучше было бы пройтись по кабинетам, по хранилищам, заглянуть во все шкафы и… сделать открытие. И о людях мне хочется все знать. Вы, наверное, сочтете это нахальством, но мне интересно, почему у вас всюду горы коробок, что в них спрятано, почему окна заклеены газетами и с каких пор, что вы чувствуете, когда занимаетесь мытьем, и почему не хотите себе помочь?

Не сводя глаз с Мартина, Джулия про себя думала: «Сейчас он меня выставит». Они долго — так ей показалось — сидели в неловком молчании. Наконец Мартин улыбнулся:

— Вы — типичная американка, верно?

— Это эвфемизм? Надо понимать «типичная грубиянка»? Да, я такая. Уж извините.

— Нет-нет, не извиняйтесь. Это я должен извиняться. Еще чайку?

— Спасибо, не надо. Если в меня влить еще кофеина, я и вовсе сорвусь с катушек. Наверное, это уже случилось, — сказала Джулия.

Мартин в очередной раз подлил себе чаю.

— Вас и в самом деле это интересует? — уточнил он. — Если я отвечу на все ваши вопросы, то потеряю свою загадочную ауру и вы больше не придете ко мне в гости.

— Почему же, приду. — («Ну и фрукт, никогда таких не встречала. Ты от меня так просто не отделаешься».)

Мартин открыл рот, но заколебался, а потом спросил:

— Вы курите?

— Курю, — ответила Джулия.

Мартин приободрился. Выйдя из-за стола, он вернулся с пачкой сигарет и зажигалкой. Вытряхнув из пачки одну сигарету, протянул ее Джулии. Она поднесла сигарету к губам, он щелкнул зажигалкой — и на Джулию накатил жуткий приступ кашля. Мартин вскочил и подал ей стакан воды. Отдышавшись, Джулия выдавила: