Одри Ниффенеггер - Соразмерный образ мой

— Уходи, — тихо произнесла она.

Кивнув, он стал удаляться по Суэйнз-лейн. Джессика смотрела ему вслед. «Что дальше? — У нее колотилось сердце. — Никто, кроме меня, его не видел — и знать им не надо». Она провожала его глазами, пока он не скрылся из виду за взгорком. У Джессики возникло желание догнать его, чтобы сказать — что? «Прости меня»? Разумеется, нет. Он всех их поставил под удар, бездумно, беспечно… Она стояла у ворот, разрываемая эмоциями, но не могла отделить одну от другой: злоба, обида, тревога, озабоченность, негодование. Ей было трудно разобраться в себе. «Надо сейчас же с ним объясниться, — подумала она, а потом: — Но ведь его никто не прогонял». Повернув ключ в замке, она медленно пошла в контору. Был шестой час утра. В такое время Джеймс обычно уже не спал. Она взялась за телефонную трубку, но передумала.

Сидя в своем кресле, Джессика наблюдала, как в помещение проникает рассвет. «Я была права, — думала она. — Совершенно права». Когда окончательно рассвело, она пошла готовить себе чай. Поглощенная своими мыслями, уставшая, она разлила молоко и подумала: «Это знак. Или образ». Она покачала головой. «Что же будет дальше?»

Мартина как заколодило. Весь день он бился над криптографическим кроссвордом, посвященным трехсотлетию Карла Линнея, [113]но изящных определений подобрать не удавалось, а потому все сделанное казалось низкопробным и примитивным. Он встал и потянулся.

Тут раздался стук в дверь. Мартин отозвался:

— Да? — и обернулся. — А, Джулия. Заходи.

— Нет, — ответила гостья, ступив через порог. — Я Валентина. Сестра Джулии.

— Подумать только! — обрадовался Мартин. — Наконец-то! Приятно познакомиться. Спасибо, что зашли… может, чаю?

— Нет, не могу… я на минутку. Хотела сказать… насчет витаминов, которые вам дает Джулия, понимаете?

— А что такое?

Она собралась с духом:

— На самом деле никакие это не витамины. Это лекарство. Анафранил называется.

— Я в курсе, милая, — доброжелательно сказал Мартин. — Но все равно спасибо за предупреждение.

— Вы действительно знали? — удивилась Валентина.

— Это написано на каждой капсуле. Я и раньше принимал анафранил, его ни с чем не спутаешь.

— А Джулия знает, что вы в курсе? — улыбнулась Валентина.

Мартин заулыбался в ответ:

— Не уверен. Думаю, об этом нашем разговоре лучше умолчать — так, на всякий случай.

— Это понятно, я вовсе не собиралась ей рассказывать.

— Тогда и я не буду.

Она уже повернулась, чтобы уйти, когда Мартин спросил:

— Точно не останетесь?

— Нет… не могу.

— Ну, тогда заходите еще, в любое время.

— Хорошо. Спасибо, — ответила Валентина.

Когда она пробиралась через лабиринт коробок, он слышал звук ее удаляющихся шагов, а потом шаги смолкли — она ушла.

По прошествии времени Роберт подумал, что это было похоже на балет.

— Ты готова? — спросил он.

Элспет не хотела, чтобы Валентина соглашалась. Она была бы рада остановить это мгновение — до того, как осуществится задуманное, до искушения, до катастрофы, до своих вынужденных действий.

Роберт смотрел на Валентину. Та не шелохнулась. Он раздумывал, не стоит ли открыть окно: для июня погода была необычно прохладная, но как знать, сколько пролежит тело, пока не вернется Джулия? Сгущались сумерки; на кладбище перекликались вороны. Джулия была наверху. Валентина закрыла глаза. Она стояла у себя в спальне, держась одной рукой за спинку кровати. Другая ее рука сжимала и отпускала ингалятор. Она открыла глаза. Роберт был в каких-то двух шагах. Элспет сидела на диванчике у окна, опершись локтями на колени и подперев руками подбородок; ее склоненное набок лицо выражало печальную задумчивость. Валентина задержала взгляд на Элспет, и ее охватило сомнение.

Помедлив, Роберт все же шагнул в ее сторону. Валентина обняла его за пояс и спрятала лицо у него на груди. Она гадала, останется ли у нее на щеке круглая вмятинка от рубашечной пуговицы и сохранится ли после ее смерти. Он не поцеловал ее. Она решила, что его смущает присутствие Элспет.

— Да, я готова, — ответила она.

Отступив назад, на середину ковра, лежавшего на полу спальни, она сделала вдох из ингалятора. Элспет подумала: На вид она уже кажется бестелесной — просто тень в этом тусклом свете.

Роберт попятился к порогу. При всем желании он не мог бы выразить своих чувств — он просто ждал, что будет дальше. Он не верил, что это случится; он этого не хотел. Не надо, Элспет…