Жоржи Амаду - Пастыри ночи

Кто знает, может, когда Капрал кончит возиться с рамой и они спустятся в бар, он бросит играть в молчанку и обо всем подробно расскажет. Так размышлял Массу, когда заметив, что Мартин меняется в лице. Негр, сидевший спиной к дому, повернулся: перед ним, как бы обрамленная дверным наличником, стояла Мариалва и пристально смотрела на него. Едва, однако, негр повернулся, как взгляд ее утратил свою суровость и недоверчивость, и Мариалва превратилась в хрупкую, нежную девушку, которой грозит опасность и которая вдруг увидела героя, способного ее защитить. Перемена эта была столь мгновенной, что Массу тут же забыл о холодном, недоверчивом взгляде Мариалвы, с которым столкнулся в первую минуту. Мелодичный, робкий голосок усиливал очарование этой женщины.

— Ты меня представишь, Мартин?

Массу встал и протянул руку. Мартин сказал:

— Ты, наверно, слышал, что я женился? Так это моя хозяйка. — И добавил, обращаясь к Мариалве: — А этот молодец — Массу, мой лучший друг и брат.

Маленькая ручка Мариалвы исчезла в огромной ручище негра, который любезно улыбался, показывая недавно вычищенные зубы.

— Очень рад, дона. Я уже знаю о вас, молва вас опередила, здесь только и разговору было, что о женитьбе Мартина.

— И много об этом толковали?

— Даже слишком много… Ни о чем другом и не говорили…

— Почему же было столько разговоров на эту тему?..

— Да знаете, Мартина никто не предполагал увидеть когда-нибудь женатым. Думали, он просто не способен на это…

— А он женился, и женился очень удачно, если это вас интересует. Кто сомневается, пусть придет и посмотрит…

— Мариалва! — оборвал ее Мартин сердито.

Всего на какую-то секунду голос женщины стал резким, в глазах зажглась злость, но, едва Мартин прервал ее, Мариалва вновь приняла вид испуганной козочки, заговорила сладеньким голоском и смотрела застенчиво, как слабое создание, нуждающееся в ласке и защите от жизненных невзгод. И об этой вспышке негр забыл так же быстро, как о холодном взгляде, которым она его мерила, когда он вдруг повернулся. «Прав был Робелино, — подумал Массу, — сравнивая Мариалву со статуей святой». Негр был готов в экстазе опуститься перед ней на колени.

А Мариалва уже опять превратилась в скромную и радушную хозяйку дома.

— Жалко, что у нас еще не прибрано, — объясняла она, — поэтому я не приглашаю вас войти. Но Мартин сказал мне, что сегодня вечером хочет позвать друзей на чашку кофе. Надеюсь, вы придете… Я буду ждать вас.

— Обязательно приду.

Мартин снова улыбался. Когда Мариалва сорвалась, желая показать свою власть в этом доме, он нахмурился, но сейчас горячо подтвердил слова Мариалвы, попросив Массу передать приглашение друзьям, и заключил с улыбкой, легонько стукнув молотком по животу негра:

— Ты должен жениться, Массу, чтобы понять, как это здорово…

Мариалва застенчиво опустила взгляд. Она шагнула к Мартину, а тот подошел к ней, обнял ее, прижал к груди и поцеловал в губы. Мариалва закрыла глаза, а Массу смотрел на эту сцену, немного растерявшись.

В этот момент сверток, с силой брошенный откуда-то сверху, пролетел мимо них и упал недалеко от дому. Когда сверток ударился о землю, бумага разорвалась, бечевка лопнула; в свертке оказались черная курица без головы, которая наверняка осталась у ног Эшу, жаренная в масле маниоковая мука, кусок старой рубашки Мартина и несколько монет. Мартин побежал к оврагам, но увидел лишь чью-то тень, исчезнувшую за холмом.

Мариалва в оцепенении смотрела на эбо. Массу запустил пятерню в свои жесткие кудри, дотронулся до земли и, поднеся руку ко лбу, прошептал: «Это Огун», потом он стал молиться, прося святого защитить их от заклинания.

И снова глаза Мариалвы загорелись холодным гневом, как это бывает у расчетливых, рассудочных людей. Она подошла поближе к свертку и заявила:

— Можете колдовать, как вам вздумается, Мартин теперь мой, и я делаю с ним, что хочу.

Мартин вернулся вовремя; не дав Мариалве коснуться эбо, Капрал собственными руками забросил его подальше.

— Ты с ума сошла! Хочешь, чтобы мы умерли? Я приглашу мать Донинью, она лишит заклинание силы и очистит наши тела. Ты не позовешь ее к нам, Массу?

— Можешь на меня положиться, я приведу ее.

Но прежде чем уйти, негр вспомнил о баре внизу, было жарко, и глоток вина совсем не помешал бы.

— Ты не возражаешь, — сказал он, — если я угощу тебя для начала стопкой кашасы? Внизу как раз есть подходящий бар…

Мартин улыбнулся: