Людмила Иванцова - Родительный падеж

— Господи, столько лет! Столько лет я боялась этой минуты! Там, во Франции, чувствовала себя спокойно! — Наталья всхлипывала, вытирала ладонью нос и глаза и опять заливалась слезами. — И оказывается, эта змея уже поговорила с Николкой! Он все знает, он знает, что я не его мать, хоть ничего мне не сказал. Бедный ребенок! Зачем ему такое испытание?! Мало нам было трудных времен? Только все наладилось. Какая же змея! Как ловко все устроила — выследила, организовала выставку, задурила мне голову, будто я и правда чего-то стою как мастер! А все для того, чтобы заманить Николку и сообщить ему, кто он такой и кто его родители! Странно, что папашу еще не привела показать, на кого он похож.

— Нету больше папаши, — вставила Светлана свое слово в поток Натальиных рыданий.

Ирина удивленно посмотрела на нее, а Наталья выпрямилась и перестала плакать.

— А вы что об этом знаете? Тут, кажется, все всё знают, кроме меня?

— Нет, так уж вышло, мы встретились в Египте. Но Катерина прилетела домой неделю назад. Я не знала про Николку. Она только что рассказала. Она там, на улице, плачет. Я знала другое. Три года назад в Египте перевернулся автобус с туристами. Там погибли ее муж и дочка. А она выжила. Теперь каждый год в начале мая летает туда, чтобы положить венки и побыть на том месте…

— Господи… Как же страшно приходится платить за свои грехи, — тихо сказала Ирина, а Наталья всхлипнула и утерла нос.

— А теперь, когда она осталась одна, она решила отнять у меня сына?!

— Нет. Вы не волнуйтесь. Она говорит, что должна была повиниться. Она искала его прощения. И не будет вам мешать. Конечно, она не надеется на его любовь и понимает, какое страшное решение они с мужем когда-то приняли… Если человек снимет тяжесть с души, разве это так уж плохо? Кто из нас не ошибался в жизни? Подумайте, а если бы она тогда поступила иначе, какой была бы ваша жизнь без материнства? Может, она больше никогда не увидит своего ребенка. И доживет век одна, хоть и не в злыднях.

Женщины помолчали. Наталья подошла к умывальнику и ополоснула лицо холодной водой.

— Это мой ребенок! — тихо, но уверенно произнесла она. — А она… Ну что ж, надо быть людьми. Пригласите ее к столу.

На улице было уже темно. Припарковав машину недалеко от нужного дома, Степан пошел к нему пешком. Галерея была закрыта, но внутри что-то происходило. Он позаглядывал в окна, набрал Светланин номер мобильного, но она не ответила. Степан прошелся по пустой вечерней улице, присел на парапет, выкурил сигарету и все думал — была ли то шутка или Светлана и правда наконец согласилась изменить их отношения.

Если так, то он должен бы радоваться новому этапу жизни. Но что это будет за этап? Она ведь не согласилась уйти от мужа и связать остаток жизни с ним, как Степан и мечтал уже не один год. Нет. А это «переспать» — даже если и так, превратит их в банальных любовников. И долго ли это продлится?

«Господи… А вдруг в этом нашем долгожданном интиме что-то пойдет не так? Вдруг я не понравлюсь ей как мужчина?! Кто знает, какая она в постели? Ничего себе вопросик через семь лет тесных отношений! — горько ухмыльнулся он сам себе. — Да кто знает, были ли бы те волнующие отношения такими долговечными, согласись она еще в самом начале отпустить тормоза?»

Степан встал, так и не додумав свою думу до конца, и снова пошел заглядывать в окна галереи.

Что-то странное видел он через вертикальные щели между полосами закрытых жалюзи. В небольшом зале там и сям были расставлены свечи, в их дрожащем свете сидели на разбросанных по полу подушках две компании: одна — молодежь, которая, жуя какую-то еду и запивая из бутылок колой, разговаривала и смеялась, другая — поменьше, четыре женщины, тоже усевшиеся небольшим кружком на подушках-думочках, о чем-то говорили, не обращая внимания на еду, стоявшую на полу на подносах. Среди них была Светлана, она сидела боком к окну. Степан поднялся на цыпочки, чтобы лучше ее рассмотреть, и сердце его заколотилось. Какая же она была родная и красивая… И как страшно ему стало от мысли ее потерять.

«Может, ну его, тот секс, если она все равно не позволит себе начать жизнь со мной? В погоне за лучшим теряем хорошее… А вдруг все рухнет? И как я тогда без нее?» — снова заколебался Степан.

Он перешел к другому окну и вдруг увидел, что на широком подоконнике спит мальчик, скрутившись калачиком и обняв подушку-думочку.

— Господи! Так это же Ирин Павлуша! Точно он! Я еще утром в офисе похвалил его клетчатую рубашку! Ничего не понимаю! — пробормотал Степан и снова начал приглядываться ко всему уже под другим углом, с другого ракурса. Вскоре он узнал в одной из женщин Ирину.